– Входи.

Это слово звучит как нечто большее, чем я того заслуживаю, но я принимаю его, позволяя ему проникнуть глубоко в сердце. Позволяю наполнить меня единственным подобием облегчения, которое я чувствовал последний раз, когда засыпал с Джун в моих объятиях – такой теплой, мягкой и моей.

Это не прощение, но это уже что-то.

Крупица.

А когда ты потерял все, что было так важно, и крупица может стать роскошным обедом.

Я захожу в дом, дверь за мной осторожно закрывается, когда я замираю перед гостиной. Саманта стоит спиной ко мне в нескольких футах, скрестив руки на груди. Она вытаскивает ручку из пучка и по старой привычке начинает нервно щелкать по ней.

Когда она поворачивается ко мне лицом, то опускает руки и качает головой.

– Я потеряла одного ребенка, но мне кажется, что потеряла всех троих.

Я напрягаюсь всем телом, стискивая зубы. Я виновато опускаю взгляд, уставившись в пол; меня охватывает ужасное гнетущее чувство вины. Меня тошнит.

– Саманта, я никогда не хотел никому причинить боль. Пожалуйста, поверь мне.

– Конечно, я верю в это, – говорит она, все еще щелкая ручкой. – Я вырастила тебя, и я знаю, что вырастила хорошего человека. – Она делает паузу, медленно выдыхая. – Но хорошие люди все равно совершают глупости.

Когда я поднимаю взгляд, она смотрит на меня с долей разочарования. Я снова провожу рукой по лицу.

– Я влюбился в нее, – тихо говорю я. – И у меня не было выбора, это произошло само собой.

– Любовь может возникнуть сама по себе – тут у тебя нет выбора, но вот как поступить с этим чувством, когда ты знаешь, что подобное неправильно, – это уже твой личный выбор.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не могу выдавить ни звука.

Она права.

Она абсолютно права.

Снова опустив голову, я засовываю руки в карманы и закрываю глаза.