Это моя вина. Вот что сказала мама. Это я должен был находиться дома. Она сказала, что я согласился вернуться к семи, чтобы присмотреть за Люси, но я этого не говорил. У нас не было такого разговора. Мама была такой чертовски настойчивой, что мой мозг начал сомневаться и задаваться вопросом, не ошибаюсь ли я, и мама на самом деле права.
Люси была одна, и это моя вина?
– Люси, как насчет того, чтобы пойти и помочь Тори приготовить шоколадное печенье на кухне? – папа входит в гостиную квартиры, которую он делит со своей новой беременной подружкой.
Это квартира с тремя спальнями, и она оформлена как реклама магазина «Все для дома». Никогда не думал о папе как о любителе подушек. Но он бросает две на пол, прежде чем сесть на светло-голубой диван, так что, думаю, все на самом деле не так.
Интересно, как долго он будет жить с этой женщиной и этим ребенком?
У меня внутри все переворачивается. Этот ребенок будет моим сводным братом. Значит ли это, что, когда папа сбежит, я буду отвечать и за него тоже?
– А ты как думаешь? – Тори потирает свой раздутый живот и ласково улыбается Люси. Тори, как ни странно, далеко не двадцать лет. Она не так стара, как папа, но у нее есть стабильная работа с зарплатой в четыреста одну тысячу долларов в год и с полным пакетом льгот. Ей это пригодится, когда папа решит, что он закончил играть во второй раунд «семейного человека». – Мы отлично проведем время, и твой отец с Сойером смогут наверстать упущенное.
Именно этого я и избегал весь день. Сегодня утром я отвез Люси в Луисвилль. С тех пор мы сходили на завтрак, в кино, на обед, в зоопарк, а теперь вернулись сюда, чтобы поужинать по-домашнему. До сих пор было легко уклониться от любого более серьезного разговора, чем «Как дела в школе?» от папы и «Фу, этот жираф нагадил» от Люси. Особенно когда Люси оставалась со мной, но теперь Тори и папа пытаются завоевать и разделить нас, и я не могу быстро придумать вескую причину, чтобы не отпускать от себя сестру.