– Порой ты бываешь просто невыносима, – произнес парень с непринужденной улыбкой.

– Привыкай. Кто знает, может, тебе придется терпеть меня всю жизнь.

– Думаешь, что два творческих человека смогут ужиться вместе? Что-то я уже передумал после того, как ты начала командовать мной. Еще немного, и я также задумаюсь над тем, чтобы не доставать тебе бесплатные билеты на собственную пинакотеку[40].

– Пина… чего?

– Что и требовалось доказать, Лилу. Ты совершенно не смыслишь в живописи.

От возмущения я не заметила, как поджала пухлые губы и скорчила недовольную гримасу. Не обращая внимания на его смех, я подбежала к свободному холсту и принялась выводить одни неуверенные линии за другими.

– Не любишь проигрывать?

– Ты рано объявляешь себя победителем, Стэнли.

Стрелки на часах двигались постепенно, неспешно. Я неподвижно стояла, держа в руке кисточку. Все это время я рисовала, ни разу не взглянув в сторону парня.

Мы были совершенно разными, но и одновременно такими похожими друг на друга. Два кусочка пазла, созданные для одной картины.

– Теперь я готова выслушивать твои извинения, – с гордо поднятой головой обратилась я к нему спустя каких-то пару часов.

– Уверена, что я так просто уступлю тебе победу? – Стэнли не успел договорить, как я тут же развернула к нему разрисованное полотно.

Переплетенные между собой руки, испачканные в краске, сливались в одно целое на белом фоне. Небольшими каплями стекали излишки цвета. Возможно, так не было задумано, но я видела в этом некий шарм, который передавал заложенный смысл. Я хотела сравнить изображенное с нами, вечно держащимися за каждый подаренный глоток любви. Мы боялись потерять друг друга, пока не осознали, что потеряли самих себя в этой погоне за мнимым счастьем. Стихийная неизбежность ожидала своего красивого конца этой истории.

– У тебя действительно получилось неплохо для первого раза, – как ни в чем не бывало он признался в своем поражении. – Ты можешь затмить меня.

Мои глаза непривычно стали отражать бледно-зеленым мерцанием. Я увидела это в отражении зеркала напротив себя.

– Это просто невозможно. Мы с тобой держимся на одной линии, где место нам двоим.

– Даже если и так. Я готов тебе сдаться. Сдаться от одного твоего взора, спрятанного за веером длинных черных ресниц.

Стэнли подошел ко мне, подхватив на руки, и отнес меня к столешнице. Он осторожно усадил меня так, что мы находились на одном уровне. Рукой он неторопливо провел по моей коже. Тряпочный старый комбинезон скрывал мою фигуру. Парень незамедлительно уткнулся в оголенные участки тела, чтобы вдохнуть меня.