Веки с трудом поднимаются, а мутный взгляд фиксирует внимание на отце лишь на пару секунд.

— Адель, — отвечают её губы.

— Хорошо. Адель, а ты знаешь, кто я?

— Пить хочу.

Мама тут же бросается к графину, наливает в высокий стакан воду и берет желтую трубочку. Опускаю голову, когда отец помогает Адель сделать несколько глотков.

— Адель, ты знаешь, кто я? — повторяет он вопрос.

— Папа.

Услышав ответ, мы все тихо, но с огромным облегчением вздыхаем.

— У меня ноги тяжелые.

— Это пройдет, милая. Ты спала девять дней. Чтобы восстановиться, организму потребуется немного времени. Адель, ты помнишь всех, кто сейчас здесь находится?

— Зоя, — произносит она закрытыми глазами. — Ника.

Сложив ладони у груди, мама шепотом благодарит всевышнего.

— А меня? — не выдерживают мои нервы. Подхожу к отцу, чтобы Адель было лучше меня видно. — Меня ты помнишь?

— Знакомый голос, — произносит Адель, слегка нахмурив бровки. Приоткрыв глаза, в которых яркая зелень заметно потускнела, она долго и молчаливо смотрит на меня, после чего издает судорожный вздох. — Я не могу… Не могу вспомнить.

— Это ничего, — успокаивает отец то ли её, то ли меня, — такое случается. Со временем память восстановится. Ты провела эти девять дней не в коме, а во сне. Скоро всё придет в норму.

— Кто ты? — вдруг спрашивает Адель, с трудом взглянув на меня.

Хоть и больно это слышать, но я чертовски рад, что она вернулась. Совсем скоро в её глазах зажгутся яркие зеленые огни, а бледные губы порозовеют, как бутоны. Она будет улыбаться и радоваться каждому дню, а я просто начну сначала.

— Меня зовут Аверьян, — отвечаю, испытывая смесь досады и облегчения. — Я очень рад, что ты очнулась, Адель. Скорее поправляйся.

— Аверьян, — повторяет она шепотом, словно роется в ящичках памяти в поиске файлов, связанных со мной. — Прости, я… не могу тебя вспомнить.

— Это ничего. Главное, что ты снова с нами.