— Красавица наша, Аверьян — твой брат! — говорит Зоя, поправляя одеяло. — Он много лет жил в Америке и теперь вернулся домой.

— …Брат? — уточняет Адель, хмуря бровки.

— Да, он наш с Кириллом сын, — говорит мама, глянув на меня, — а значит, твой брат. Мы рассказывали тебе о нем. Забыла?

— Ника, — укоризненно говорит ей отец. — Не сейчас.

— Хорошо-хорошо!

— Брат, — произносит Адель снова, и на мгновение мне кажется, что эта новость расстраивает мою «сестру».

24

24

«Очень жаль», — подумала я, когда мне сказали, кто он такой. И думаю сейчас, украдкой поглядывая на него из-за пушистых зеленых кустов, тихо разговаривая по телефону.

Аверьян сидит в беседке с ноутбуком и планшетом уже второй час, а я всё никак не решаюсь к нему подойти. Во-первых, мне не хочется его отвлекать: он явно работает и готовится к поездке в Нью-Йорк, которой не сильно обрадовалась Ника. Кажется, она боится, что он решит снова там остаться. А во-вторых, его присутствие меня почему-то тревожит. Волнует. Ну или будоражит. За завтраком я почувствовала себя пупырчатой пленкой, которая лопалась и трещала всякий раз, когда его взгляд ненароком задевал меня. Не знаю, что это, но внутри меня что-то происходит, и пока моя память до конца не восстановится, я, кажется, не найду этому странному состоянию логического объяснения.

— Только ничего не планируй на ближайшую субботу, — говорит мне Настя по телефону. — У нас уже есть планы, и их не изменить.

— Это какие? — спрашиваю, завороженно наблюдая за мужскими руками в татуировках. — Не караоке-вечеринка, случаем?

— …Э-э-э, что?

— Караоке-вечеринка.

— Кто тебе сказал? Ника?

— Вообще-то, ты.

— Адель, я не говорила тебе о караоке-вечеринке… Я имею ввиду, что не говорила о ней после того, как ты очнулась.

— Значит, память постепенно ко мне возвращается.