– Я, конечно, буду время от времени навещать Роузмонт, но оставляю собственность вам четверым на правах равноправного партнерства.

– Четверым? – Антон растерянно заморгал.

Амалия приподняла бровь.

– Тебе, Люсьену, Тине и Сальвадору.

Сэл издал сдавленный звук, его медная кожа стала темно-бронзовой.

– Амалия… ты… я…

– Ты мне как внук, дорогой, – сказала она со сталью в голосе и добротой в глазах. – И я не приму «нет» в качестве ответа.

Амалия ясно дала понять, что затеет ссору с любым из настоящих внуков, если тот посмеет возразить хоть что-то.

Сэл откинулся назад со сдавленным вздохом, бледный и вспотевший. Люсьен одарил его широкой, веселой улыбкой.

– Посмотри правде в глаза, Салли. Теперь ты официально один из нас.

– Вот же ж…

Тина потянулась, чтобы похлопать его по рукам.

– Мами́ права. Мы любим тебя, Сэл.

Антон просто пожал плечами:

– Ты такая же часть Роузмонта, как и Мами́. – Он повернулся к своей бабушке. – Дело в том, Мами́, что я не могу постоянно быть здесь, чтобы заботиться об этом месте. С таким же успехом ты могла бы…

Она остановила его взглядом.

– Хватит. Я не ожидаю, что кто-то из вас станет жить здесь круглый год, хотя, если это ваш выбор, вы, конечно, можете. В любом случае существует траст, который позаботится о техническом обслуживании и налогах.

Люсьен и Антон обменялись взглядами. Я достаточно хорошо знала Люсьена, чтобы понимать, что ни один из них не стал бы тратить эти средства на содержание Роузмонта. Они оба зарабатывали достаточно, чтобы самим позаботиться об этом месте. Что касается Тины, я понятия не имела, что она будет делать. Но она тут же просияла.

– Я бы хотела здесь жить. – Она повернулась к Люсьену и Сэлу. – Если вы двое не против.

В уголках глаз Люсьена появились морщинки.