Высокопарно и нисколько не искренне. Вот как мы сейчас разговаривали.
Судорожно сглотнув, я схватила большую корзину с хлебом, пока он наблюдал за мной своими холодно-зелеными глазами. Я знала: его расстроило то, что я не сразу согласилась с его планом. Так же, как я знала, что он искренне не хотел причинять мне боль. Мы оказались в тупике.
Люсьен принес основное блюдо, и нас встретила Тина, которая бегала за чаем со льдом.
– Что ж, – произнесла Амалия, хлопнув в свои украшенные драгоценностями ладоши. – Это выглядит прелестно.
Сэл отодвинул блюдо с рубиново-спелыми нарезанными помидорами, чтобы освободить место для рыбы.
– Я чертовски проголодался.
– Ты всегда голоден, – сухо ответил Люсьен, заработав щелчок неоново-зеленых наманикюренных пальцев Сэла.
– Где же Антон? – пробормотала Амалия, оглядывая террасу так, будто он мог выскочить из кустов. Но он вышел через кухонные двери, помогая Тине с напитками и неся две бутылки вина.
Я откинулась на спинку стула и наблюдала за тем, как Озмонды взаимодействуют друг с другом, устраивая все как нужно, – выражения умиротворения и ожидания менялись на их привлекательных лицах. И в центре – суровый и бдительный Люсьен, направляющий их.
Грусть боролась с искренней привязанностью. К ним всем. Эти люди любили жизнь, хорошую еду и приятную беседу. И они делились этим с теми, кто нуждался в подобном уюте.
После того как Сэл налил ей шардоне, Амалия подняла свой бокал и с блеском в нефритовых глазах посмотрела на каждого из нас. Люсьен, возможно, и был капитаном этого семейного корабля, но она была королевой.
– On trinque?[81]
Ее внуки немедленно ответили как один:
– À votre santé[82].
Мы с Сэлом повторили слова и последовали ритуалу чоканья бокалами вместе со всеми. Когда Люсьен повернулся, чтобы прикоснуться к моему бокалу, он выдержал мой взгляд и пробормотал: «
Мои веки опустились, эмоции наполняли меня слишком сильно и быстро. И он знал это. Его губы коснулись моего виска, затем он выдохнул мое имя.
– Эм.
Я любила этого мужчину. И это убивало меня.
Когда мы оторвались друг от друга, я увидела, что Амалия улыбается, довольная как никогда. Я сморгнула слезы и взяла тарелку с помидорами, которую Тина протянула мне.