Теперь они созваниваются, чувствуя друг в друге потребность. Сегодня не исключение… Тема та же — Соня.

— Ты себя слышишь? Зачем отпустил? — резко высказался Артем. — Я бы на твоем месте…

— Темка, ты не на моем месте, — прервал его Глеб. — Не знаю, зачем вообще тебе это рассказываю.

— Потому, что только я могу тебя понять. Сам в полной жопе из-за Агаты. До сих пор за долги расплачиваюсь. Но, знаешь… Без нее дышится легче, будто походный рюкзак скинул, протащив хренальон километров по тундре. Плечи еще болят и суставы не на месте, зато как-то можно голову поднять и взглянуть на себя со стороны.

— И что ты там со стороны понял, философ? — Глеб снова затянулся, злобно оскалив зубы. Учить его Герасимов вздумал… Как же.

— Машины времени мне не тормознуть пит-стопом, но на поезд до Питера я еще успею, — и голос такой загадочный, будто что-то придурок задумал.

— В смысле? Ты куда, Герасим, собрался? К моей Соне? — Глеб чуть сигарету не сожрал от гнева. Горящую!

— Ну, а что? Попытаю счастья. Меня здесь ничего не держит. Я свободен и открыт для отношений.

— Только сунься к моей жене, и я тебя…

— Что, Глеб, ты меня? Ты — слабак! Упустил женщину, не боролся за нее. Я тоже, не гений ума… Но, понимаю, что хочу… Хочу быть счастливым. Сонька меня когда-то любила. Да! Напомню ей, о наших чувствах.

— Артем, она о тебе и думать забыла! — выорал Глеб, разбрызгивая слюну.

Паровозов чувствовал, как плотину «зрелости» прорвало. Они ведут себя как мальчишки, забивающиеся «на спор» и кто кого обойти успеет. Комплексы и обиды смешались воедино… Почему-то не получалось находчиво поставить Герасимова на место. Хотелось его найти и рожу расквасить до кровавых соплей. Тряхнуть скотину за шиворот… Он даже выскочил из машины в дождь и сжал кулаки в побуждении… Задергался, как пес бегающий кругами, в попытке поймать свой хвост. Расхохотался истерично, запрокинув голову. И впервые за три почувствовал себя живым. Капли били по лицу, затекая в рот, а он смеялся… Кашлял и смеялся, пока легкие не заболели.

Перезвонил Герасимову и хриплым голосом сказал:

— Сунешься к ней — прибью!

И вот тогда стало легче. Проще. Яснее. Он теперь знал, на что потратит предстоящий отпуск.

Глава 22

Глава 22

Глеба трясло, словно на оголенный высоковольтный провод наступил. Он смотрел, но отказывался понимать, что видит. Два раза прикрывал глаза, но картинка не изменялась. Сначала в небольшой дворик из первого подъезда вывалился один пацан в синем комбинезоне и белой шапкой… Голос, который не спутаешь ни с чем! Ее мелодичный голос позвал: