– В этом деле вы не сильны, – сказал он.

– Но буду, – пылко парировала я, и он расплылся в улыбке, развеявшей печаль.

– Узнаю вас, Самсон. Вы всегда решительны и стремитесь во всем преуспеть.

Я снова притянула его к себе, отчаянно желая продолжить учебу.

– Может, дражайший Джон? – предложила я, прижимаясь губами к его губам.

– Дражайший Джон предполагает, что где-то есть еще и дорогой Джон. Я хочу быть вашим единственным Джоном, – прошептал он, принуждая мою плоть снова поддаться ему.

– Мой единственный генерал.

– Самсон… прошу! – взмолился он.

– Джон, – выдохнула я, решив, что не сдамся без боя, и он задрожал, услышав, как я произнесла его имя.

Глава 26 Да будут представлены факты

Глава 26

Да будут представлены факты

Я совсем не выспалась. Кожу саднило, грудь сжимало. Я чувствовала себя одновременно и чудесно, и ужасно и скучала по генералу так сильно, что на глаза наворачивались слезы. С тех пор как он покинул меня, прошло всего несколько часов.

– Это нелепо, – шепотом произнесла я, но мое неодобрение никак не изменило того, что я чувствовала. Я стала новым существом. Не Деборой. Не Шертлиффом. Не чем-то средним. Я была женщиной. Женой. Распутницей? Я кивнула. Да, и ею тоже. И так же, как для сбросившей кожу змеи или вылупившейся из яйца птички, метаморфоза не прошла для меня безболезненно.

С рассветом Джон поцеловал меня на прощание, поднялся, вычистил зубы и собрал волосы в хвост, а мне велел оставаться в постели.

– Вы не мой адъютант, Дебора. Не здесь. Не сейчас.

Я ослушалась его и приготовила все необходимое, чтобы его побрить. Он притянул меня к себе на колени, обвил руками мои бедра, и, когда я наконец покончила с бритьем, нас покрывали островки пены, а ткань моей новой ночной рубашки вымокла от того, что Джон то и дело зарывался в нее лицом.

– Странно, что я не разрезала вас на куски, – прошептала я, не отрываясь от его губ.

Я отложила в сторону бритву, за ней последовала моя ночная рубашка, и прежде, чем генерал наконец покинул дом на Общественном холме, он успел еще раз овладеть мною.

– Я вернусь вечером, – сказал он и прижался щекой к моей щеке.