– Они тоже здесь.
Я уже видела дом Томасов, его смеющиеся окошки-глаза и раскрытую дверь, из которой разбегались по полям и лесам мальчишки: они махали мне, звали, и меня затопила любовь.
Я соскользнула с лошади, спеша увидеться с ними, поприветствовать, обнять своих братьев.
Все они были здесь, любимые братья, которых я потеряла, – и Нэт, и Финеас, и Джерри. Здесь были даже Биб, и Джимми, и Ноубл – они вернулись на ферму Томасов, когда погибли под Тарритауном.
Но Джона я не видела. Джон не бежал мне навстречу, раскинув руки, не окликал меня.
Я снова повернулась к Сильванусу: он так и сидел верхом на старой лошади, держа в руке вожжи, и с сочувствием глядел на меня.
– Не бойся, Дебора, – мягко сказал священник. – Здесь тебя не обидят.
Он обещал мне это много лет назад. И сдержал слово.
– Где генерал? – спросила я.
– Его здесь нет. Он дал клятву остаться до конца.
– Но я его адъютант. Я его… жена. Я не могу бросить его.
– Тогда тебе нужно вернуться. Нужно продолжить борьбу.
– Я принесу ему лишь позор, – с сомнением и грустью в голосе возразила я. – Быть может, так лучше.
Он помотал головой:
– Нет. Так лишь проще. Но ты воин.
– Я женщина, – возразила я.
– Ты и то и другое, – сказал он, но я уже развернулась и полетела назад, от теплого света солнца в черный туннель меж мирами.
Юбки цеплялись за мои ноги, а страницы, будто выдранные из книги, всплывали в сумрачной зеленоватой воде, которая вдруг окружила меня. Я больше не была в полях Мидлборо. Я оказалась в порту. Я тонула вместе с Дороти Мэй Брэдфорд, а она плакала по своему сыну. По своему Джону. От страшного холода мои мысли застыли, дыхание замерло, и я не стала сопротивляться. Я лишь ждала, пока меня тянуло все глубже вниз, и легкие сжимались, свет отдалялся, а я никак не могла вырваться на свободу.