Мы с тринадцатым встретились взглядами и долго смотрели друг другу в глаза.

– Иди за ним! – сказала я.

Он тихо вздохнул и бессильно опустился на стул.

– Без сомнения, сейчас царственный брат совершенно не желает видеть меня. Кто-то передал тебе новость о четырнадцатом брате, и это не мог быть никто, кроме меня. Хотя царственный брат и не стал допытываться, уверен – в душе он очень зол на меня.

– Прости, – произнесла я.

Тринадцатый горько усмехнулся.

– Если бы я знал, что у четырнадцатого брата на руках высочайший указ о даровании брака, боюсь, я бы не стал опрометчиво обещать тебе обо всем ему рассказать.

– Я и сама не ожидала. Я думала, что у него мог быть указ, повелевающий мне покинуть дворец, но сейчас понимаю, что хотела выдать желаемое за действительное.

Тринадцатый резко выпрямился и радостно произнес:

– Ты не хочешь выходить замуж за четырнадцатого? Только скажи – все еще можно изменить.

– Я не хочу выходить за него замуж, но если так смогу выбраться из дворца, то предпочту воспользоваться этим способом. Кроме того, это лишь формальный союз, и мы с четырнадцатым оба это понимаем.

Тринадцатый господин со вздохом откинулся на спинку стула и пробормотал себе под нос:

– Какой же кавардак!

Прошло несколько дней, но Иньчжэнь так ничего и не предпринял. Когда тринадцатый господин зашел проведать меня, я спросила:

– Ну и что думает Его Величество?

– Я и сам не знаю, – вздохнул он. – Как-никак речь о том, чтобы подарить свою возлюбленную другому. Разве царственный брат сможет это стерпеть?

Он снова испустил тяжелый вздох и ушел.

Каждый день ко мне приходил лекарь Хэ и слушал мой пульс. Сегодня, закончив осмотр, он с улыбкой сказал:

– Уже намного лучше! Примете лекарство еще два раза, и можно будет прекратить.