С этими словами он собирался подняться и уйти. Я же подала Цяохуэй знак выйти и спросила:

– Скажите, каково мое состояние в целом?

– Вы вот-вот будете совсем здоровы, – ответил лекарь Хэ. – Но в будущем вам придется каждый день пристально следить за своим состоянием.

– Я спрашиваю не о нынешнем недуге. Я хочу знать, сколько мне осталось.

Лекарь Хэ молчал, колеблясь, и я добавила:

– Прошу, скажите мне правду. Больной имеет право знать о своей болезни, и врач обязан сказать ему все как есть.

– Мы с вами знакомы больше года, и за это время я понял, что вы, барышня, необычная девушка, которая равнодушна как к жизни, так и к смерти, – со вздохом произнес лекарь. – Однако вы, должно быть, помните, что я сказал, когда впервые слушал ваш пульс? Если будете во всем меня слушаться, то у вас в запасе будет десять лет беззаботной жизни.

Я ответила легким кивком, и он продолжил:

– С того времени прошло чуть больше года, поэтому должно было остаться еще восемь с лишним. Однако сейчас я могу сказать лишь, что при наилучшем раскладе вам осталось всего около трех-четырех лет.

Договорив, он печально опустил голову.

– Не надо, лекарь Хэ, – с улыбкой сказала я. – Без сомнения, я не самый лучший больной. Знает ли об этом Его Величество?

– Его Величество ни разу не спрашивал, – ответил он. – А я… Не осмеливался сказать.

Я улыбнулась еще шире.

– Благодарю вас, лекарь Хэ, за то, что с таким усердием лечили меня в течение этого года. Боюсь, если бы не вы…

Поднявшись, лекарь Хэ с поклоном проговорил:

– Я лишь исполнял свой долг. Остается только сожалеть о том, что мое искусство врачевания слишком ничтожно и его недостаточно для того, чтобы излечить вашу болезнь.

Я только покачала головой. Лекарь Хэ вновь поклонился, развернулся и ушел.

Мэйсян с Цзюйюнь смотрели на меня удивленными взглядами. Надув губы, Цяохуэй пробормотала:

– Что это с ними?