И, подложив ему под спину подушку, он принялся расправлять одеяло. Стоя у постели тринадцатого господина, Хунли самозабвенно заботился о нем и совсем не изображал из себя знатного принца, даже несмотря на то, что все кругом понимали: именно ему предстоит стать следующим Сыном Неба. Далантай наблюдал за ним и мотал на ус.

Тринадцатый господин, хотя и выглядел крайне болезненно, но пребывал в прекрасном расположении духа.

– Перед отъездом отец с матушкой велели мне, если увижу тринадцатого господина, непременно передать, что они ждут вас у себя в степях, – улыбнувшись, произнес Далантай, – и приглашают, если у вас будет свободное время, непременно съездить за Великую стену, где старых друзей всегда ждут быстроногие кони и хорошее вино.

Тринадцатый господин громко засмеялся в ответ на его слова, но вскоре его смех перешел в кашель, и Хунли поспешно принялся хлопать его по спине.

– Твои отец с матерью не видели меня двадцать лет, поэтому не знаю, тот ли я старый друг, которого они помнят, – улыбнулся тринадцатый господин. – Если бы они увидели меня сейчас, боюсь, они бы только пораженно ахнули и спросили, кто этот старик.

Слова его были горькими, но из-за того, что тон говорящего совсем не звучал печально, всем казалось, что ничего грустного в этом нет.

– Без сомнений, манера господина держаться осталась такой, как и прежде, – с улыбкой возразил Далантай. – Мать с отцом всегда помнили о вас, поэтому сразу бы вас узнали.

Тринадцатый господин только улыбнулся в ответ, после чего принялся подробно расспрашивать его о бытовых мелочах жизни отца с матерью. Он вел беседу изящно и умело, демонстрируя немалый интерес, и Далантай, сравнивая его с императором Юнчжэном, понимал, что с тринадцатым господином чувствует себя намного непринужденнее. Его мягкий нрав заставлял каждого неосознанно желать сблизиться с ним, не испытывая никаких опасений. Далантаю казалось, что он беседует с кем-то из старших близких родственников: он свободно рассказывал обо всех подробностях повседневной жизни родителей и даже не задумываясь поведал о вздорном нраве своей матушки, о ее любви к капризам и скандалам.

Тринадцатый господин с теплотой во взгляде слушал его и улыбался.

Далантай с жаром продолжал что-то рассказывать, когда откуда-то вдруг донеслось бренчание струн.

– Чэнхуань выгоняет нас, – улыбнулся Хунли.

Тринадцатый господин тоже улыбнулся. Взглянув на Далантая, он коротко задумался о чем-то, а затем сказал:

– Разумеется, все это понятно без слов, но родительское сердце никогда не может быть спокойно. Возвращайся и скажи своей матери, что я отдаю свою дочь в ее руки.