– Ну ладно, поговорю. Иди с Богом!

Саша, воодушевленный, убежал, а Катерина опустилась на лавку и задумалась: «Уж не ревнуешь ли ты, Катерина? Не из тех ли ты свекровок, что не хотят свою кровиночку чужой женщине отдавать?» Катерина прислушалась к себе. Представила Сашу, как он обнимает свою молодую жену, нежно целует ее. Но ничего в ней не вздрогнуло, не шелохнулось.

«Боюсь я. Как мать боюсь. Всю жизнь тряслась за него, за Сашу. Каждый день молилась, чтобы жив-здоров был, счастлив. Может, зря я? И жить будут душа в душу? Как бы не порушить чего».

Катерина вышла в темный, еще не прогревшийся с зимы коридор и позвала Александра. Уже много лет не поднималась по скрипучей узкой лестнице в мезонин, где теперь отшельником жил муж. О чем он думал? Что делал там, когда затемно возвращался из совхозной конторы? Катерина не знала, слышала лишь глухие шаги, меряющие эту чужую ей комнату наверху. Александр приходил к Катерине, лишь чтобы поужинать или если нужно было посоветоваться насчет хозяйства. Но и тогда говорили мало, скупо отмеривая каждое слово. Они больше не вспоминали прошлого и не мечтали о будущем.

– Случилось что? – Александр сел на лавку. На носу остались очки, которые он в спешке забыл снять.

– Ты присядь. – Катерина налила чаю.

Узнав о том, что сын женился, никому не сказав, Александр выдавил с досадой:

– Вот дурак.

Было заметно, что он сдерживался, чтобы не сказать большего, не начать кричать, обвинять Катерину.

Катерина вздохнула. Как успокоить мужа? Ведь совсем скоро должен был прийти Саша, привести молодую жену. Нельзя было, чтобы Саша поссорился с отцом, особенно в такой день.

– Полюбил. Что же теперь? Даст Бог, к лучшему.

– Может, сходить отменить все? Сказать, погорячился парень, а теперь передумал?

– Он взрослый уже. Сам так решил, никто не заставлял. Его право, – почти ласково уговаривала Катерина.

– Не пойму тебя. Или тебе все равно? Ты же с ним нянькалась всю жизнь? В рот ему глядела?

– Сам решил. Пусть.

– Эх, всю жизнь теперь жалеть будет.

Катерина смотрела на Александра и думала: «Как он постарел. Как жаль его. Столько лет прошло, забываются обиды. Да что там? Вся наша жизнь забывается. Вот я смотрю и страдаю за него. Как он мучается, как глупо проживает свою жизнь. Ради чего живет? Нет у него смысла. Нет цели. Ничего и никого у него нет. Разве только Глаша. Легкомысленная папина дочка – выйдет замуж и забудет про него. Да фотокарточки актрис, которые он где-то добывает, – Глаша проговорилась. Марина Ладынина, Любовь Орлова, Зоя Федорова, молоденькая Нина Алисова. Чахнет в своем мезонине, как паук, и засматривает их до дыр часами. Слабый, нелепый человек».