«Ах, где же ты, Николай? Все, что ты сказал, сбылось. Но ты обещал вернуться. Вот я уж и сына женила, а тебя все нет. Жив ли ты?»

За окладом иконы, запрятанной в подполе, лежало кольцо Николая. Даже в самые тяжелые годы Катерина не решилась продать его. Вспомнилось ей сейчас и другое, обручальное кольцо, которое они с Александром обменяли у Пантелеймона на сено, зерно и мешок муки. Александр сказал тогда: «Это всего лишь кольца. Они ничего не значат». А потом добавил, когда пришлось расставаться с часами: «Ну что же, не будет больше золотых часов – отец других взамен не пошлет. С другой стороны, на что я рассчитывал, когда женился на тебе?»

Катерина загрустила: давно это было! Жаль, что обручальных колец больше не носят. Да и золота больше у людей нет – все сдали или выменяли:

На Егория, как было заведено, Катерина спускала корову с теленком со двора. В хлеву окропила животину водой, набранной в реке на Крещение. Давно уже не служили водосвятный молебен, не делали иордани. Рано утром бабы молча приходили на реку и набирали каждая себе воды из проруби.

Катерина присела на корточки и обтерла своими волосами нежное коровье вымя с упругими теплыми сосками. Она уже не помнила, кто научил ее. Бабка ли Марфа? Дуська? Агафья? Какая женщина передала ей это знание, которое она, в свою очередь, должна будет рассказать своей дочери?

Выгоняя корову с теленком со двора, она легонько хлестала их по бокам веточкой вербы, срезанной в Вербное воскресенье, и шепотом приговаривала:

Катерина вздохнула: «Эх, не приходит больше отец Ефрем, чтобы освятить стадо!» Не было больше торжественности, радости. Бабы выводили коров за околицу и, дождавшись стада, понуро возвращались в избу.

По дороге в библиотеку Катерина думала о Саше, мысленно разговаривала с ним: «Саша, Сашенька. Сыночек мой. Женился, а не посоветовался. Ох, беда моя! Конечно, раз уж ты любишь Паню, так и я постараюсь. Все ради тебя сделаю. Но неспокойно сердце мое. Разные вы с ней. Ты светишься, мечтаешь. Помогать людям хочешь. А Паня? Ты спросил ее, о чем мечтает? Нет. Так и не ответила бы она тебе. Кто-то скажет, что лишнее это – мечтать. Но я думаю иначе. Не может человек одним животом жить. Пусть и время сейчас тяжелое. На то он и человек, а не скотина. Пока молодые да любовь у вас… Но дальше-то как? Жена нужна советчица, поддержка тебе. Не на то жена нужна, чтобы тебе щи варила и стирала. Саша, Саша… Подождал бы, повстречался, посмотрел. Боюсь я за тебя, сынок. Ох как боюсь».

Библиотеку соорудили в бывшем барском парке, на том месте, где когда-то в прохладной тени красовалась беседка Николая. Флигель управляющего и баню до бревнышка, до камешка разобрали сразу после революции – как и не было их. Парк, когда-то задуманный на манер Версаля, давно зарос, цветники стояли запущенными – некому было ухаживать за ними. В усадьбе вместо коммуны устроили теперь берновскую школу, но Катерина старалась не бывать там: слишком много печальных воспоминаний.