Поэтому он подчинился. Продолжая целовать ее, он медленно двигался с ней к кровати. Дойдя до края постели, он поднял ее на руки и положил на мягкую перину, размещаясь поверх нее, но стараясь не наваливаться на нее всем своим весом. Он прикусил ее нижнюю губу, а затем провел языком по линии уголка ее рта. Он знал, что этот жест вызовет у нее щекотку, потому что Хоуп не смогла удержаться и разразилась смехом.

– Хочешь, чтобы я остановился? – лукаво спросил Кайден.

– Не смей! – воскликнула она, продолжая смеяться. – Я просто нервничаю. Это напоминает мне мой приступ смеха в нашу первую брачную ночь.

Кайден изогнул бровь.

– Я думал, ты предпочла бы забыть ту ночь…

– Никогда. – Она провела ладонью по его щеке. – Потому что она будет напоминать мне о том, почему мы не должны ее повторять. Почему я всегда должна осмеливаться говорить тебе, что я думаю или что чувствую. – Она кротко покачала головой. – Я не хочу, чтобы между нами оставались какие-либо скрытые обвинения.

Немного поколебавшись, Кайден в конце концов улыбнулся вместе с ней, вновь очерчивая языком контур ее губ. – На самом деле, миссис Даггер, – провокационно прошептал он, – я могу обвинить вас кое в чем прямо сейчас.

– Ах, да? В чем же?

– В том, что вы сводите меня с ума.

Он позволил себе отстраниться ровно настолько, чтобы бросить на нее оценивающий взгляд. Он не скрывал, как сильно он ее хочет, пробегая сузившимися глазами вверх и вниз по ее телу. При виде его улыбка Хоуп померкла. Ее платье задралось, и она осознала, что он может увидеть ее протез. Она потянулась вниз рукой и попыталась прикрыть его, но Кайден схватил ее за запястье и прижал обратно к подушке.

– Нет. Я хочу видеть тебя. – Он понизил голос. – Всю тебя.

Спустившись к ее ногам, он взял металлический протез и поднял его, пока платье не соскользнуло за пределы ее колена. Хоуп хотела отвести взгляд, но не могла. Ее словно гипнотизировал образ склонившегося над ней мужа: его светлые волосы были взъерошены, рубашка помята, кожа блестела от пота и огня.

Она молча наблюдала, как, сняв шелковые чулки, Кайден целует дюйм за дюймом ее ногу, от кончиков металлических пальцев к бедру. Затем он повторил тот же ритуал с другой ногой. Он обращался с ними одинаково, как будто они обе были из плоти и крови. И хоть это было невозможно, Хоуп почувствовала, будто металл тоже содрогается от прикосновений Кайдена. На самом деле она вся пульсировала. Ее тело отвечало на каждое его прикосновение, как будто она была еще одним из его изобретений, работающим лишь тогда, когда он сам управлял им.