Когда она отстранилась от его губ, его реакция была молниеносной. Кайден встал на ноги и потянул Хоуп к себе. Девушке пришлось крепко ухватиться за его плечи, чтобы сохранить равновесие, несмотря на то что руки Кайдена все это время поддерживали ее. В одну секунду – на ее бедре; в другую – вокруг талии. А затем – вокруг ее лица.

– Ты знаешь, что я ношу при себе с той самой ночи в лабиринте?

Хотя Хоуп уже знала ответ, она все равно посчитала нужным поинтересоваться:

– Что?

Кайден порылся во внутреннем кармане фрака, пока не вытащил белую перчатку.

– Судя по твоему выражению лица, – пробормотал он покорно, – я подозреваю, что ты уже знала.

– Я нашла ее в твоем офисе, – призналась Хоуп, немного смутившись. – На следующее утро после нашей брачной ночи.

Он задохнулся от изумления.

– И почему же ты ничего мне не сказала?

– Я боялась, что ты сбежишь или будешь отрицать, что это что-то значит. – Пожала плечами Хоуп. – Я предпочла сохранить в тайне эту маленькую надежду на то, что ты…

– Учитывая, каким я был болваном, я не понимаю, как ты не догадалась обо всем раньше. – Не успела она произнести и слова, как Кайден понизил голос до шепота. – На случай, если тебе все еще не ясно: я храню ее не из-за какого-то странного фетиша.

– Нет?

– Нет. – Он улыбнулся. – У меня есть другие, но желание хранить все, что напоминает мне о тебе, не входит в их число.

Она улыбнулась.

– Правда? А какие же еще вещи, напоминающие обо мне, ты хранишь?

– Я уже говорил тебе, ты – словно птица, повсюду роняющая свои перышки… – начал он. – Следы твоего присутствия разбросаны по всему дому, поэтому я тайно сохраняю маленькие кусочки тебя. – Внезапно он зарделся от смущения. – Иногда ты оставляешь свои кисти для рисования. Иногда – заколки для волос. Пуговицы, иголки, черновики писем, которые ты выбрасываешь, потому что при их написании допустила простую ошибку в запятой. Наброски, которые ты оставила незаконченными… Ну и… Самое главное.

Он сделал паузу. Хоуп почувствовала, как ее пульс участился под его пальцами.

– Что самое главное?

Он поцеловал ее в губы и уголки рта, в щеки и скулы, неважно, насколько коротким был контакт, как будто самым важным было не упустить ни одного участка кожи. Хоуп закрыла глаза и стояла неподвижно, как мраморная статуя, ожидающая поклонения, пока Кайден покрывал ее нежными ласками.

– Твой друг Эзра был прав: мы два сапога – пара, одинаково глупы! – Она улыбнулась, когда он поцеловал ее прямо в ложбинку за ухом. – Меня лишь злит, что мы потратили столько драгоценного времени впустую. Что за расточительство – иметь любовь на кончиках пальцев и не схватить ее. – Она сдержала вздох, когда почувствовала, как его язык коснулся мочки ее уха. – Нам следовало сказать все, что мы думали, гораздо раньше…