Хоуп рассмеялась и наконец открыла ящик. Внутри лежали еще три коробочки. Маленькие, полностью металлические, с эмблемой фирмы «Даггер», выгравированной на верхней крышке. Она достала две и протянула их подругам, еле сдерживая дрожь в руках. Она не переставала нервничать и когда они обе открыли их и Эвелин вскрикнула.

– Сердце!

– Механическое, – прошептала Алиса в восхищении.

На самом деле в коробочках лежали два одинаковых кулона. Сделанные из металла, который когда-то носила Хоуп, они были отполированы и превращены в крошечные филигранные драгоценности. Подвески напоминали клетку в форме сердца, они раскрывались с помощью скрытой кнопки, чтобы их можно было носить как камеи. В сердце Алисы был красный рубин. У Эвелин – розовый французский аметист.

Эвелин обняла Хоуп и, не в силах говорить, жестом попросила помочь ей надеть кулон. Девушка повиновалась, чувствуя тепло от удовлетворения. Когда она закончила, Ив зачарованно смотрела на него, выражение ее лица находилось где-то между тщеславием и чистым восторгом.

Когда они обе повернулись к Алисе, то, к своему удивлению, обнаружили, что та плачет.

– Что случилось? – заволновалась Хоуп. – Тебе не нравится?

– Нет, дело н-н-не в эт-том, – икнула она. – Просто ты узнала обо мне то, что я больше всего боялась раскрыть…

– Что именно?

– Что я просто помешана на блестящих вещицах.

– Я знала, что у непреклонной Алисы Чедберн найдется своя слабость! – расхохоталась Эвелин. – С этого момента я буду называть тебя леди Сорока!

Пока Алиса недовольно хмурилась и утирала слезы, Хоуп воспользовалась случаем, чтобы достать третью коробку и надеть последний кулон.

Внутри него не было никаких драгоценных камней. Ее сердце хранило в себе то, что наилучшим образом отражало душу – крепкую, прочную сталь.

* * *

Именно эту силу она использовала, чтобы надеть самое эффектное платье в своем гардеробе и поехать в поместье Лоури. Всю дорогу она цеплялась за механическое сердце на шее.

Кайден предложил сопровождать ее, но она должна была сделать это одна. У нее уже была его поддержка и поддержка ее друзей, ей просто нужно было помнить об этом, когда она столкнется с двумя людьми, которые причинили ей больше всего боли в этой жизни.

Кучер остановился перед старым домом. Он был великолепен. Огромный особняк, отражающий роскошь ее семьи на рубеже веков. Снаружи никто не смог бы догадаться о холоде, заключенном в его стенах.

Хоуп спустилась с кареты с помощью трости и перевела дыхание, прежде чем шагнуть через черные железные ворота в палисадник, который так хорошо был ей знаком. В конце концов, долгие годы это был единственный пейзаж, который она лицезрела из окна.