Новый питомец Левины, охотничий пес по имени Рафф, дремлет на полу под ярким солнцем: подергивает лапами, словно ему снится бег, и тихонько поскуливает во сне.

– Рафф гоняется за кроликами! – смеется Бесс.

– А что, юная леди, не вывести ли нам его погулять? – предлагает Георг. – Мне не помешает размять ноги, старым подругам есть о чем поболтать наедине.

Они уходят, и некоторое время женщины сидят рядом в уютном молчании. Что-то привлекает внимание Левины – какая-то мелочь в углу комнаты, маленький предмет в щели между плинтусом и полом. В нем чудится что-то знакомое. Левина наклоняется, достает предмет из его пыльного убежища. Это деревянная бусина.

– Четки maman! – говорит Мэри. – Помнишь, Ви́на?

– Как такое забыть? – Фрэнсис, радостно срывающая с себя четки при известии о смерти старой королевы, и сейчас, будто живая, стоит перед глазами. – Этот дом полон воспоминаний, – задумчиво добавляет Левина; перед ее глазами теснятся образы дорогой подруги.

– В моей старой спальне на дверном косяке до сих пор написаны имена, мое и Кэтрин. И видны отметины, которые ставила maman, измеряя наш рост. Спасибо Стоксу, что позволил мне пожить здесь после…

Она замолкает, и Левина мысленно договаривает за нее: «После освобождения».

– А Хертфорд все еще в Вулфхоле? – спрашивает Мэри.

– Скорее всего, да. Он больше не под стражей, но ведет самую тихую жизнь и при дворе больше не появляется.

– Выходит, он в самом деле ее любил, – говорит Мэри.

– Выходит, что так, – отвечает Левина.

– Были ли в этой истории какие-то скрытые мотивы или тайный кукловод – должно быть, мы не узнаем никогда. А что с мальчиками? Они все еще в Хэнворте со своей бабкой?

– Говорят, что да.

– Хотела бы я знать… – Мэри долго молчит, и по лицу ее ничего не прочтешь, а потом переводит разговор на другое: – Ты говорила, что нашла для меня подходящий дом.

– Да, в приходе Святого Ботольфа в Олдгейте.

– Собственный дом… – Мэри снова улыбается. – И так близко к тебе. Знаешь, Ви́на, это единственное, чего я всегда хотела: жить спокойной, простой жизнью. – Должно быть, вспомнив о Кизе, добавляет тихо, словно обращаясь к самой себе: – Еще – узнать, что такое любовь.

Их снова окутывает молчание; а потом Мэри говорит: