Томас все придвигался к ней с риском свалиться с кресла.
– Послушай, Анна, это все сплошная ошибка. Ты из-за фото от меня ушла?
Потеряв терпение, Аннализа повторила:
– Твоя мама сказала, что ты влюбился и везешь ее домой.
Однако было уже понятно, что он этого не делал. Аннализа просто болтала, что в голову придет, увязая в трясине лжи.
Томас покачал головой – он был растерян не меньше ее.
– Я не верю, что моя мама стала бы это делать. Я никогда не говорил про Тьен ни ей, ни другим. Тьен ничего для меня не значила – просто девушка, разносившая кока-колу. Я почти не помню тот день. И ее тоже.
Аннализа взмахнула руками и опустила их на колени.
– Я видела фото. Читала письмо, подписанное твоей матерью. Она писала, что ее зовут Линх, а не Тьен. Лучше перестань мне врать и уходи.
Но он не лгал, не так ли? Он не дал ни одного основания считать, что лжет.
Томас подался вперед, встал на колени и взял ее за руку.
– Я клянусь всем, что у меня есть святого, Анна. Я не хотел этого поцелуя. Она застала меня врасплох, и между нами ничего не было. За ней ухаживал Джимми. – Он замолчал и умоляюще посмотрел на Аннализу. – Я сделал тебе предложение. Ты была для меня важнее всего.
В его словах звенела правда. Все эти годы… Она жила без него все эти годы, а все почему? Аннализа уже ничего не понимала, но начинала думать, что сама виновата в том, что они не вместе. В том, что Селия была лишена отца.
Стараясь держать себя в руках, она спросила:
– Значит, твоя мама меня обманула?
– Я не понимаю, что происходит.
Аннализа посмотрела на пляж.
На их дочь.
Что происходит?
Никогда еще ей не было так плохо. Во всем виновата слабость и недоверие к людям. В результате любимый парень сейчас держит ее за руку и смотрит непонимающими глазами. Неужели все это время они могли бы быть вместе? Она могла встретить его в аэропорту, как одна из женщин с плакатом «Добро пожаловать домой», нарисованных на ее картине. В любом случае это уже не имеет значения. Аннализа разрушила всякую надежду на примирение, скрыв от него Селию. Он никогда ее не простит.