Эшлин обхватила себя руками, защищаясь от холодного ветра, дующего со стороны гавани. С грустью она смотрела, как Итан закрывает «Сожалеющую Белль» и кладет книгу на столик, стоящий между их стульями. Как в конце фильма, когда начинаются титры и понимаешь, что счастливые герои не уедут в закат. Она, конечно, знала, к чему все идет, но все равно чувствовалось в этом финале что-то неправильное, незавершенное.
– Не могу поверить, что на этом действительно все.
– По крайней мере, для Хеми, – ответил Итан. – Если хочешь, можем еще прочитать последние страницы книги Белль.
Эшлин покачала головой.
– Нет. Не сейчас. К тому же нам известно, что сюрпризов не будет.
– В твоих словах столько печали.
– Да, есть немного. Наверное, я слишком привыкла к книгам, в которых финалы завязаны красивым бантиком. Никто не обещал, что эта история закончится поющими скрипками, но она кажется недописанной, и я не знаю почему… После стольких лет Хеми никогда не переставал любить Белль.
– Или ненавидеть ее, судя по всему.
– Он не испытывал ненависть, Итан.
– А как бы ты это назвала?
– Отчаяние, – тихо сказала Эшлин. – Он убит горем. Скорбит по тому, что потерял. Как и Белль. Оба лишь притворяются, что ненавидят друг друга. Потому что так им было проще.
Итан пожал плечами.
– Может быть. Но взять и не прийти на вокзал с ее стороны было довольно жестоко. Могла бы его предупредить, а она просто сдалась. Оставила его мучиться и ждать.
Его ответ не удивил Эшлин. На этой неделе она несколько раз замечала это слабое, но ощутимое трение, которое начало проникать в их разговоры, как будто каждый из них неосознанно вжился в сюжет и принял на себя соответствующие гендерные роли. Невольно они выбрали стороны.
– Ничего подобного, Итан. Она ведь отправила ему письмо, очевидно, чтобы сообщить о своем приезде. Если кто и сдался, так это Хеми. Можешь представить, каково ей было войти в его пустую квартиру?
– Думаю, примерно так же, как стоять в одиночестве на платформе. И нам не известно, что было в письме. Мы знаем только то, на что намекает Белль. И как Хеми отреагировал после прочтения. Он сразу же взялся за джин – и явно не ради поздравительного тоста. Я не стал бы винить его за то, что он ушел. Она тянула с решением несколько недель. Сколько раз он должен был трактовать сомнения в ее пользу? В какой-то момент человек вынужден положить этому конец, верно?
– Может быть. Но что-то не складывается. Как ты сам сказал, мы не знаем, что было в письме. По реакции Хеми ты предполагаешь, что это было прощальное послание, но тогда зачем Белль приехала к нему домой, если решила расстаться? Она была уверена, что он ждет ее там.