– Этот аргумент действует в обе стороны. Если Хеми искренне верил, что она придет и все ему простит, то зачем уходить? Единственное логичное объяснение состоит в том, что в письме ему давалась вежливая отставка.

– И чтобы отомстить, он обратился в газету и опубликовал статью?

Итан вздохнул.

– Я его не оправдываю, но что ему было терять?

– Он отрицает, что имеет к статье какое-либо отношение.

– Да. – Итан задумчиво кивнул. – Однако оба предположения о содержании письма не могут быть правдой, так ведь? Люди переписывают свои истории, Эшлин. Стирают из памяти свои проступки и часто бросают их в чужой огород. Почти уверен, что именно так здесь и произошло. Два человека пытались подчистить некрасивый разрыв.

Эшлин встала, подошла к перилам веранды и стала наблюдать, как в небе ветер рвет облака. Скорее всего, Итан прав. Белль с Хеми оба виноваты и надеялись оправдать себя, переписав случившееся. Со временем они, возможно, даже поверили в собственные версии событий. Ложь, если ее повторять достаточно часто, в итоге становится правдой. Это она усвоила, живя с Дэниелом. И все же расхождения между версиями Белль и Хеми не давали ей покоя.

Она взглянула на Итана, не готовая признать его точку зрения.

– Хеми производит на тебя впечатление парня, который из чувства мести нарушил бы данное им слово?

Итан подошел, оперся локтями о перила и посмотрел на гавань.

– В обычных обстоятельствах – нет. Но в момент его душевного надлома Голди помахала пачкой банкнот, и Хеми, он же Стивен Шваб, похоже, принял ее предложение.

Эшлин неприятно было это признавать, но в словах Итана был смысл. Хеми имел и средство, и мотив, к тому же трудно отмахнуться от свидетельств, указывающих на то, что он и Стивен Шваб были одним и тем же человеком.

– Я звонила Рут несколько дней назад. Просила ее попробовать найти ту статью. К сожалению, от «Ревью» мало что осталось. Издательство закрыли в 1946 году, но, возможно, та статья до сих пор сохранилась где-нибудь на микрофильмах.

– И что потом? Допустим, мы нашли статью. Что мы этим докажем? Да и зачем нам что-то доказывать? Мы никогда не узнаем подробности того, что там произошло, и это не имеет значения. Даже если мы докопаемся до правды, ничего не изменится. Знаю, тебе будет неприятно такое услышать, но, по-моему, пришло время признать, мы зашли в тупик.

Эшлин неохотно кивнула.

– Просто не могу избавиться от чувства, что упущено нечто существенное. Они любили друг друга. Были готовы бросить все и уехать вместе. А потом что-то пошло не так. Тебе не кажется странным, что оба так ожесточены друг на друга, и каждый из них убежден, что именно он был настоящей жертвой?