Начну со статьи, которая вышла в «Ревью» вскоре после того, как я уехал из Штатов, – статьи, о которой, смею добавить, я узнал совершенно случайно, почти через два года после ее появления. В ней содержались факты, к сбору которых я был причастен: это, без сомнения, и привело тебя к выводу, что я приложил к ней руку, но ты, наверное, заметила, что под материалом был указан другой автор. В тот день, когда, как оказалось, мы виделись в последний раз, я поклялся, что не опубликую статью. И повторять эту клятву не стану. Если ты так плохо меня знаешь после всего, что между нами было, нет смысла оправдываться снова и снова.

А теперь, дабы заполнить пробелы в моем повествовании, постараюсь описать то подобие жизни, которое я вел с тех пор, как тебя потерял.

Я был женат один раз. Лора – темноволосая, с янтарными глазами – внешне походила на тебя, но не была тобой, и этого я не смог ей простить. Лора заслуживала лучшего, о чем я и сказал ей в тот вечер, когда она решила уйти. Она заслуживала стать счастливой и осчастливить кого-то другого, но только не меня. И во всем виновата ты.

С того первого вечера в отеле «Сент-Реджис» ты заполнила мой разум, не оставив там места никому другому. Даже когда нас разделял океан, я чувствовал твою близость, словно боль в ампутированной конечности. На какое-то время война и работа служили мне отвлечением. Нужно было рассказывать миру о происходящем и разоблачать зверства, хотели люди этого или нет. Изнуряющий голод. Газовые камеры и печи. Человеческие существа, обращенные в пепел. А потом освобождение концлагерей. Кто-то должен был рассказать и об этом, чтобы мир узнал и никогда не допустил подобного впредь. Но после войны наступила невыносимая тишина, пустота, испещренная ранами, не имеющими ничего общего с пулями и полями сражений.