– Ага, я так и знал, что это сразу заткнет тебе рот. Таким, как ты, девицам неприятности с законом не нужны. Хорошего дня, Сэйди, – тронул он край шляпы.

Малкольм двинулся мимо нее так, словно ее там и не было, и скрылся в магазине.

Сэйди вернулась в грузовик, водрузила покупки на сиденье, уселась за руль. Если она все же умный человек, думала Сэйди, то сейчас просто уедет домой и забудет навсегда, что в ее жизни повстречался такой тип, как Малкольм. Теперь в ее жизни ничего уже не изменить, и ей самой будет спокойнее, если из этой ситуации она извлечет лишь лучшее. Сэйди захлопнула дверцу кабины.

В окно магазина было видно, как мистер Салливан выудил из-за прилавка одну из банок с ее же самогоном, а Малкольм вручил ему несколько долларовых купюр.

Сэйди выпрямила спину, подавшись к рулю и наблюдая, как сразу приободрился Малкольм.

– Езжай отсюда, Сэйди, – пробормотала она себе. – Лучше вернись к себе на ферму и забудь, что вообще его когда-то видела.

Выйдя из магазина, Малкольм оглядел дорогу. Наткнувшись взглядом на Сэйди, он приподнял край шляпы и подмигнул.

Новый приступ гнева охватил ее с таким жаром, что полыхнули щеки. Словно почувствовав на себе ее неистовый взгляд, Малкольм прищурился, как будто хотел рассмотреть ее получше. Даже чуть склонил голову набок, сразу напомнив ей собаку, заслышавшую призывный свист. Посмотрев в обе стороны улицы, Малкольм стал переходить дорогу и даже поднял повыше банку с самогоном, словно тем самым предлагая перемирие. В его походке чувствовалась какая-то легкость, как будто он уже решил для себя, что небольшая порция ее напитка даст ему то же самое, что он хотел и от нее.

И что-то в этот момент в Сэйди оборвалось. В единый миг все какие ни есть разумные доводы, глянув на нее напоследок, разбежались, оставив ее наедине с сидящим на плече дьяволом. Сэйди никак потом не могла объяснить, почему она вдруг лишилась здравомыслия, – но тем не менее оно напрочь покинуло ее, заставив забыть и о матери, и о дочери, и о братьях, и о доброте госпожи Оливии, и даже о светлой памяти покойного отца. В сознании у нее не осталось ничего, кроме лютой, всепоглощающей ненависти.

Малкольм был на середине улицы, когда она завела двигатель и сразу же переключила передачу. Сэйди не успела даже понять, что происходит, когда колеса пришли в движение и она до пола вдавила педаль газа. Мотор взревел. Следующее, что она поняла, – это то, что она вопит изо всех сил, а фигура Малкольма стремительно к ней приближается. Решеткой радиатора его подхватило за пояс, закинуло на капот грузовика, после чего его тело скатилось и грузно упало на дорогу.