К тому времени как Сэйди домчалась до своего дома, из решетки радиатора вовсю валил пар. Сердце у нее бешено стучало в ребра, словно изо всех сил пыталось вырваться наружу. Подхватив с сиденья продукты, Сэйди кинулась в дом:

– Мама! – Она тяжело опустила коробку с молоком и сиропом на стол. – Ма-ам!

Мать поспешно вышла из боковой комнатки, вскинув предупреждающе ладони:

– Тише ты! Только что уложила кроху спать. Если она сейчас проснется, то уже не уймется весь оставшийся день.

– Мама, у меня беда! – Сэйди прижала ладонь к животу, пытаясь утишить боль.

Мать с мгновенно побледневшим лицом метнулась к ней:

– Что ты натворила, детка?

– Я увидала его в городе. Я с ним столкнулась. И он держался со мной так, будто я вообще ничто, пыль дорожная под ногами.

– Он – это кто?

– Тот человек, который вот это вот со мною сделал, – пальцем указала Сэйди на боковую комнатку.

– «Вот это вот» – крошечное дитя, – твердо сказала мать.

Сэйди повернулась снова к ней, не в силах сейчас отыскать в себе какие-то материнские чувства.

– Так вот, это его дитя.

– Надеюсь, ты ничего не сказала ему о ребенке?

– Нет, не сказала. Что бы это дало? Он все равно бы ее не признал и еще назвал бы меня потаскухой, что ее понесла.

– И что же ты сделала? – материнский голос упал до еле слышного шепота, как будто у них за дверями уже стоял шериф.

Когда Сэйди вспоминала то, что произошло, ей казалось, это какой-то дурной и жуткий сон. Словно в ее мозг проник сам дьявол и на какую-то долю секунды взял все под свою управу.