– Тому нет никаких доказательств. Вполне возможно, девица просто сочинила всю эту историю, потому как понимает, что ей понадобятся деньги.

Оливия могла бы поспорить с мужем насчет отцовства этого ребенка, однако понимала, что ни один судья в этом округе не поверит словам Сэйди Томпсон против кого-то из Картеров.

– Это распущенная, сумасбродная девица. Она определенно повидала уже мужчин и теперь решила пойти напролом, – продолжал Эдвард. – Лучшее для нее место – это тюрьма, где она не сможет никому причинить зла. И, по крайней мере, ее следует лишить возможности когда-либо еще кого-то родить.

– Сэйди вовсе не заслужила того, чтобы ее сажали под замок. Она заслуживает нашей помощи.

– Ты в своем уме?! Она только что пыталась убить Малкольма! – Он залпом опрокинул бурбон. – И не смей сваливать это на какой-то их общий грешок! – Тут Эдвард сжал пальцы в кулак. – Я уже предупреждал тебя: не вздумай публично меня позорить! Держись подальше от Сэйди Томпсон, не то я тебя накажу!

– Не смей мне угрожать, Эдвард.

– А что ты тогда сделаешь?

– Я от тебя уйду! – Оливия вскинула подбородок.

– Интересно куда? – с вызовом произнес он.

В душе у Оливии бурлила и полыхала ярость, однако сейчас было не время предаваться эмоциям. Ее нынешняя цель была – помочь Сэйди. А с Эдвардом она разберется как-нибудь потом.

Оливия забрала у Эдварда пустой стакан.

– Ты явно чересчур расстроен.

– Да, черт подери, я еще как расстроен! И не понимаю, почему тебя случившееся не огорчает.

Оливия вышла в коридор и достала из потайного кармана маленький флакончик с настойкой опия, который по-прежнему носила с собой. Зажав склянку в кулаке, она вернулась в комнату и, повернувшись спиной к Эдварду, налила ему в стакан добрую порцию бурбона с каплей опия. Легонько покручивая в руке стакан, она повернулась к мужу лицом и улыбнулась:

– Мне правда понравилась эта девушка. Я думала, что сумею как-то ей помочь.

– Некоторые люди отказываются признавать открывшиеся перед ними возможности. И Сэйди как раз одна из них, – резко произнес Эдвард.

– Быть может, ты и прав, милый.

– И даже слышать больше ничего не хочу об этой Сэйди Томпсон.

Оливия вручила ему стакан и села на диванчик перед камином.

– Я вижу, как ты переживаешь.