Оно наконец отпускает Эмбер и она, наполовину летя, наполовину падая, приземляется в нескольких футах от него. После чего оно, воспользовавшись тем, что его пасть свободна, поворачивается и изрыгает обильный поток этой гадкой слизи и на меня.

Я вскрикиваю, когда она изливается на меня, потому что она обжигает, как кислота, даже через мою шерсть мантикоры. Отчаянно желая избежать нового потока этой жгучей дряни, я дергаю хвостом, и чудовище отлетает на несколько ярдов.

Я бросаюсь к Эмбер, которая, снова превратившись в человека, отползает в сторону, в то время как на нее нацеливается новая группа криклеров.

Я заслоняю ее от них, полная решимости помешать им напасть на нее теперь, когда она так изранена. Но я почти ничего не вижу, потому что у меня такое чувство, будто эта слизь выжигает мои глаза из глазниц.

Я мотаю хвостом, пытаясь удержать криклеров на расстоянии, но они знают, что я почти не вижу их. И, пользуясь этим преимуществом, спешат ко мне, пока чудовище, похожее на ящерицу, двигаясь так, будто оно цело и невредимо, бегает кругами, стремясь снова наброситься на Эмбер. Интересно, обладает ли оно способностью ящерицы к регенерации частей своего тела?

Два криклера прыгают на меня одновременно, и я падаю. Острые зубы вонзаются в мои руки, и я поднимаю их, чтобы защитить мои горло и лицо.

Я не могу не усмехнуться при мысли об этой иронии судьбы – после всего, что произошло за последние два дня, мне предстоит быть убитой существами, которые мучили меня последние три года.

Похоже, судьба имеет препаскудное чувство юмора.

Я рву криклеров зубами в последней отчаянной попытке спасти свою жизнь, но они вошли в такой раж, что ничего не замечают. Они впали в остервенение и нацелены только на одно – разорвать меня и Эмбер на куски. Я пытаюсь высвободить из-под себя свой хвост, чтобы хотя бы попытаться вонзить его в них, но я не могу достаточно хорошо двигаться, чтобы сделать это.

Эмбер опять кричит, только на сей раз ее крик очень похож на крик птицы. Я поворачиваю голову и смотрю, как она начинает взлетать опять, феникс, стремящийся возродиться из пепла. Я пытаюсь следить за ней глазами, удостовериться, что она спасется, но все вокруг начинает погружаться в черноту, и я могу думать только об одном – о Джуде.

Утрата своей пары – это одно из самых тяжких, мучительных несчастий, которые могут выпасть на долю сверхъестественного существа, и мысль о том, что ему придется пройти через это сокрушает меня еще больше, чем перспектива погибнуть. Он и так пережил слишком много, и нельзя допустить, чтобы ему была причинена еще большая боль. Я должна попытаться бороться, но по моему телу все больше начинает распространяться ощущение пустоты.