— А я сказала, выпей! — послышалось оттуда, — Девочки, дайте воды!

Мы бросились к мойке.

— Отнесешь? — спросила Лера.

— Женька отнесет, — сказала я.

Женька отлепилась от матери, обеими ручками взяла стакан и осторожно понесла его деду.

— Правильно, — кивнула Лера, — у Женьки он возьмет.

Через минуту Элла Ильинична вернулась на кухню.

— Теперь ты, — она взяла со стола упаковку, надломила ее и протянула Лере.

— Зачем? — удивилась та, — У меня ничего не болит.

— Выпей, а то сойдешь с ума. На дворе ночь, ее нужно как-то прожить.

Лера послушно положила таблетки в рот.

— Завтра купим еще, — выдохнула Элла Ильинична и следом за Лерой проглотила оставшиеся две таблетки, — Дмитрий, укладывай Женьку! — крикнула она, — Пусть займется ребенком, чем сидеть как истукан.

К утру мы все разбрелись по кроватям. Под Лерину возню и тяжкие вздохи я провалилась в зыбкий сон, но кресло было тесным и бугристым и, измаявшись вконец, я поползла на кухню.

— Ничего не готовь! — просипела Лера, — Мама встанет, приготовит.

— Пускай поспит, — удивилась я.

— Пускай готовит Женьке завтрак.

— Я приготовлю. Что она любит?

— Нет мама! — настойчиво повторила Лера.

Я решила, что действие таблеток имеет побочный эффект, но когда на кухню вышла Элла Ильинична и начала греметь кастрюлями, я оценила Лерино здравомыслие. Занявшись готовкой, Элла Ильинична ушла в повседневность, и на короткий миг забыла о своем несчастье. Черты ее разгладились, лицо просветлело.