— Да почему ты решил, что тебе прямо во что бы то ни стало надо в короля превращаться.

— А зачем тогда? — Иннокентий развел руками.

— Ты же знаешь, что твой отец — Серый, Морок?

— Знаю.

— А кто он? Знаешь? Какой он? Знаешь? — пытала толстуха.

— Так никто не знает. Аксинья только страхом тебя описывала, Казимир вон картины живые перед глазами вообще смотрел, плакал и мочился. А какой он не знает никто. Злющий, наверное… А так вроде как туман он, или в тумане, поэтому его Серым зовут, ну, потому что неясно что такое….

— Да, — вздохнула толстуха. — Наверное. Это все, что о нем обычно говорят. Но это те, другие, а ты-то сын.

— Знаешь, мне вообще не нравится быть сыном такого… Ну, не самого хорошего отца…

— Чего это не самого хорошего? — искренне удивилась толстуха.

— Будто сама не знаешь. Ведь он всем голову морочит, оттого и морок. Да все от людей скрывает. Любого очаровать может да обмануть. Болезни тоже он творит. С ума сводит. А больше всего страхом их всяким пугает. Ведь никому добра не сделал, только вредит. Вредитель какой-то. А я должен за него отдуваться. Да и история, как он на свет появился, сама знаешь…

— Ты дураков больше слушай, — фыркнула тетка. — Кому он голову морочит? Аксинье-то? А ты вспомни, что после обморочки-то случилось? Она тебе помогать стала. А до этого надеялась со свету сжить… А Казимир картинки в башке глядел зачем? Чистился, корешки свои вспоминал, мать свою… А до того, кому служил? Аксинье! То-то же! А Аксинья лихие дела творила, ох лихие!

— Так, хорошо, погоди-ка… А кто Казимиру сначала мозги заморочил, чтоб он все забыл? — перебил ее Иннокентий.

— Тоже я, — вздохнула тетка.

— Как это «тоже я»?

— А вот так, — сказала женщина. — Я и есть Морок.

— Ты женщина? — попятился назад Иннокентий.

— Ну, если ты дурак, то я, конечно, женщина… Садись-ка рядом лучше. Тут всю ночь надо рассказывать.

Иннокентий недоверчиво уселся невдалеке. Сон как рукой сняли. Он подбросил в костер пару полешек и вопросительно уставился на толстуху.

— Всё рассказывать не буду. Только напомню тебе свой вопрос. Помнишь, я спросил, Морок он какой? Ты не знал, что ответить. Сказал, что туман. По сути так и есть. Все у Морока хорошо. Любого может обмануть: птицей может летать по поднебесью, волком рыскать по оврагам, лисицей брехать в лесу, совой ухать в ночи, красоткой петь в долине… Собой только не может быть. Сам Морок и не знает, какой он. Потому что у него нет обличья. И вот представь, все Морок может, ни в чем отказа нет, все знает, все видит. Одного нет — облика. Зато мечта есть. Понятно, какая?