Он уставился мне прямо в глаза своим синим неподвижным взглядом. И, если не подводит память, более страшно мне не становилось с самого дествтва.

– Что, купился?

– В смысле? – неуверенно произнес я. – Ты имеешь в виду, «продался»?

Дима расхохотался и стал застёгивать пуговицы.

– Никто тебя ни в чём не обвиняет. А я просто решил устроить нашу традиционную встречу. Только без основной части, ограничился прелюдией.

Он привёл себя в порядок и, открывая дверь, кивнул: мол, пойдём. Ну, пойдём.

За дверью оказались не бетонные тюремные застенки, а вполне обычный казенный коридор. Где именно я нахожусь, я так и не понял – на это никак конкретно не указывало ничто в обстановке. Как я сюда попал, помнил смутно (трудный день – бутылка – задержание). Кем работал Дима, я тоже выяснить никак не мог. В архитектурном Дима учился как-то блёкло, всё время занимался какой-то сторонней активностью, которая и могла привести его в какую-то казённо-пыточную организацию. Но больше мне сказать трудно.

– Слушай, мне на самом деле очень стыдно, – начал Дима, усевшись за массивный стол. – Весь этот спектакль был совершенно ни к чему. Я к тебе отношусь спокойно, приветливо. Нет, даже больше: мы к вам относимся приветливее некуда, нам нужно сотрудничать, чтобы что-то с этим сделать. А вы от нас бегаете, и создаётся впечатление, что это мы бегаем за вами.

Его речь обретала конкретику очень медленно. Минут десятьцать он рассказывал мне, что государственная элита – рассортировавшиеся по разным полкам чекисты – вовсе не желает зла людям творческим. Более того, желает достичь с ними компромисса в вопросе обустройства родины.

– Вот ты, лично ты – что бы стал делать, если бы тебе дали в руки власть?

Я молчал – Дима говорил так долго, что вопрос казался риторическим, – он будто собирался продолжить, не дожидаясь ответа.

– Ты как архитектор, – добавил он, уточняя намерение всё-таки услышать мой ответ.

– Ну, я бы привел в порядок наш город.

– Как?

– Новый генплан. Концепция развития и её воплощение. Децентрализация. Строим деловые и чиновнические центры по окраинам и разгружаем сердцевину города. Там делаем упор на развлечения и культуру.

– Это же вроде уже делается?

– Не теми людьми и не так, как следует. Большим городом занимаются люди с провинциальными представлениями о большом городе. Побогаче и покрасивее.