Опять кто-то растормошил на Чистопрудном бульваре, когда Коля уже готовился смотреть привычный контролируемый сон.

Весь день он, как услышал когда-то по телевизору, посматривал на часы – и хотя стрелки давно остановились, он чётко видел цифры. Засыпая, он вновь рефлекторно сморел на циферблат – но вместо чисел там оказывались какие-то картинки из комиксов: так Коля понимал, что спит, и мог делать во сне любые глупости. После такого сна просыпаться было вдвойне досадно, зато с новой силой хотелось дожить до следующего дня.

Коля пришёл на Курский вокзал. Он сторонился мест концентрации ментов и бомжей – но теперь было совсем невмоготу: мороз крепчал, каждый порыв ветра будто хотел снять слой кожи с Колиного лица.

Коля прошёл в один из залов ожидания и сел на скамейку. Сумку поставил рядом, локти на колени, голову на ладони. Привычная композиция «усталый путник». Получше бы с запахом – так вообще бы за «командировочного» сошёл.

Только задремал – чья-то рука за плечо. Поднял голву и собрался материться – знакомый из родного города.

– Поезд не проспи!

– У меня следующий, – буркнул Коля.

– Да он же один ходит, пошли, – земляк потянул Колю за рукав. – Ты в каком вагоне?

– Я не помню, а ты?

– В седьмом. Вот бы ты тоже в седьмом!

Вышли на платформу. Зябко, бля.

– Ты знаешь, мне не до разговоров особо, очень устал.

– Да ладно, что ж ты, Колян! Сто лет не виделись, земеля.

– Слушай, у меня, по-моему, этот вагон – Коля подскочил к проводнице и умоляюще вперился в неё взглядом, сам не зная, о чём просит.

– Ваш билет?

– Какой это, значит, вагон? Двенадцатый? Ну, земляк, жди гостей!

– Жду, – кивнул Коля и начал показательно рыться в краманах сумки. Рылся, пока земеля не скрылся из виду.

Настроение было поганое. Коля расхотел ночевать на вокзале и побрёл куда-то по задворкам. Вышел на незнакомый мост через замёрзшую Яузу. За спиной ходили поздние трамваи.

Неподалёку от Коли стоял, облокотившись на перила, худощавый мужичок, одетый не по погоде: широкие, явно великоватые ему брюки и просторная рубашка на шнуровке – всё какого-то грязно-белого цвета. Он лузгал семечки и сплевывал шелуху в реку.

Коля терпеть не мог всех этих уличных знакомств, но его неумолимо тянуло к этому человеку, и он подошёл поближе. Мужичок был светловолосым и бородатым, и – о боже – босым. Он будто бы не замечал, что Коля подошёл к нему почти вплотную. Тут Коля понял, что тот может его игнорировать, как обычно игнорируют попрошаек, и бросился извиняться.