— К нам едет ревизор, — в тон произнес Рафинад.

— Я получил служебную записку из отдела безопасности, — продолжал Феликс.

— Что еще там разнюхал наш Гордый? — буркнул Рафинад.

Феликс потянулся к бутылке с минеральной водой и придвинул массивный стакан.

— Отдел безопасности известил, что фирма «Градус» — подставная организация. Официально — торгово-закупочный кооператив, на деле — контора по отмыву криминальных денег или что-то в этом роде. — Феликс налил полстакана воды. Пузырьки газа стремительно выносили себя на поверхность и лопались, оставляя влажную пыльцу в хрустальной глубине стакана.

— Не понял, — проговорил Рафинад. — Что за фирма «Градус»?

Феликс посмотрел на Чингиза — может быть, тот введет Дормана в суть разговора? Чингиз продолжал хранить молчание, лицо его напряженно заострилось.

— Знаю лишь то, что нам пришлось прекратить финансирование строительства лесозавода, — Рафинад прервал тягостную паузу. — Ну а дальше что?

— А дальше я предложил Джасоеву найти крепкую фирму на корпоративных началах. С тем, чтобы за нами сохранялся контрольный пакет акций…

— И он нашел кооператив «Градус»? — подталкивал Рафинад.

— И он нашел кооператив «Градус», — Феликс исподлобья смотрел на Чингиза.

Тот продолжал сидеть истуканом, поигрывая желваками.

Сквозь стены донесся приглушенный телефонный звонок, и вскоре в селекторе раздался голос Зинаиды, оповещающий, что на проводе управляющий Выборгским банком Негляда. Феликс разговаривать не стал, попросив передать, что сам позвонит в Выборг минут через пятнадцать.

Чингиз закинул руки на затылок и расправил плечи.

— Выходит, на фирме уже ни шагу не ступить без стукачей, — проговорил он в пространство. — Выходит, Мы в своей фирме все под колпаком. Дожили. ГБ на дому.

— Перестань, — поморщился Феликс. — При чем тут Гордый?! Наоборот, благодаря этому ГБ мы… Ты ведь не знал, что «Градус» теневая контора.

— Знал.

— Вот как? — помолчав, хмыкнул Феликс. — И неужели ты думаешь, что я буду вступать в союз с бандитами? Чтобы завтра они… Мне это не нравится.

— А мне не нравится твое недоверие, — жестко проговорил Чингиз.

— Слишком многое ставится на карту, Чингиз Григорьевич, — сухо продолжал Феликс. — Поэтому я и обратился к Гордому. Мне надо было точно представлять, с кем будем иметь дело.