Чингиз вяло улыбнулся. Все, о чем сейчас говорят дядя Курбан, наверняка не раз обсуждалось в семье.

— И все же мне надо подумать, — настойчиво произнес Чингиз.

Дядя Курбан скосил на племянника острый взгляд. Возможно, он вспомнил причину их давнего долгого разлада, когда племянник наотрез отказался подчинить себя воле дяди, пойти работать экспедитором на винный завод, место доходное и выгодное во многих отношениях.

— Хорошо, согласен, — отступил дядя Курбан. — Подумай. Но я не хочу, чтобы Наргиз знала о том, что ты решил подумать. Это будет ей неприятно. Забудь на сегодня наш разговор… Тем более мне есть что тебе сообщить. Две новости. О первой не скажу — сам узнаешь, вероятно, завтра. А вторая… Конечно, она тебя не касается. И я постараюсь, чтобы она и впредь тебя не касалась. Конечно, если будешь хранить язык за зубами, для своей же пользы.

Чингиз нетерпеливо передернул плечами. Дядя Курбан был не из тех, кто пылил словами.

— Этот самый… парень из «Катрана» исчез.

— Нефедов?! Как исчез? — Чингиз даже приподнялся с дивана. — Куда исчез?

— Неизвестно. Дома нет, телефон не отвечает. И на фирме никто ничего не знает.

— Что, его нет в живых?

— Не думаю. Скорей всего спрятался, пережидает. Всей семьей спрягался, — ореховые в крапинку глаза дяди Курбана, казалось, сдерживали какую-то недосказанность.

В распахнутом вороте белой рубашки виднелась часть сложной татуировки. Чингизу хотелось увидеть весь рисунок, но плотная ткань рубашки лишь шуршала крахмалом.

— Хотите еще что-то сказать?

— Нет, — переждал дядя Курбан. — Не хочу. Остальное моя забота, тебя не касается.

А Курбан, Курбан-оглы Мансуров, известный в определенных кругах как Казбек, мог бы рассказать своему племяннику о том, что имел телефонный разговор со Степаном Пономаревым, проходившим под кликухой Ангел. Разговор был недолгим. Ангел приглашал Казбека на стрелку покалякать о делах. Чтобы не вести предстоящий разговор втемную, пояснил, что речь пойдет о фирме «Катран». На что Казбек ответил, что все ясно, и повесил трубку. Казбеку и впрямь было все ясно. Терпила Нефедов искал защиту. И вышел на Ангела, не понимая, что Ангел, пока не выпотрошит до основания, не слезет с терпилы. Казбек понимал и то, что Ангел не явится на стрелку с пустыми руками. Кроме своих бандюг, он наверняка позовет каких-нибудь авторитетов для чистой разборки. Еще понимал Казбек, что Ангел мстит ему за гостиницу в Курорте, так что разговор предстоит крутой… Что ж, Казбек недаром слыл «асбобером», и звания этого с него никто пока не снимал. И не снимет — звание пожизненное, как звание академика. Все должно быть в законе. А если Ангел лезет в беспредел, то и на него найдется управа. Не первый раз Казбек выходит на толковище. Конечно, Ангел слыл «аллигатором», человеком, способным на все, но и Казбек не пальцем сделан. И вообще, хоть город и разобран маленькими блатарями, но хозяев своих знать должен. Пора напомнить. Неспроста за Казбеком стоит больше тысячи бойцов, правда, не все они знают, на кого пашут, но когда будет надо, узнают.