Дверной наличник квартиры № 7 вместо голых проводов украшала кнопка звонка, да и сама дверь была обита новым узорным дерматином. Звонок оказался мелодичным, трехтактным. Еще он не закончил свой перезвон, как дерматин с шорохом разлепился и в проеме появилось круглое женское лицо. Светлые кудельки прикрывали лоб до самой переносицы. Некрашеные пухлые губы, казалось, поддерживают тяжелый нос. Серые глаза вопросительно глядели на Рафинада из-под длинных и редких ресниц.

— Мне нужен Сулейман, — с вызовом произнес Рафинад.

Женщина отступила, пропуская Рафинада в прихожую. Яркий атласный халат с трудом прятал ее большую грудь, до предела растягивая петельки, накинутые на красные пуговицы.

— Сулейман купается, — голос женщины оказался приятным и добрым. — Проходите в комнату, подождите… Минутой бы раньше пришли — Сулейман только-только залез в ванну. Он так любит купаться.

Прихожая, как и прежде, была набита всякими шмотками, но выглядела иначе — аккуратно, чисто. С потолка свисал светильник с нарисованным розовым попугаем.

— Клавдия, кто пришел? — раздался слабый мужской голос.

— Не к нам, к Сулейману, — ответила женщина Клавдия, улыбнувшись гостю. И улыбка у нее оказалась доброй и приятной.

— Это кто? Саша? — спросил Рафинад.

Вы и Сашу знаете? — удивилась Клавдия и крикнула: — Саша! Тебя тоже знают.

Из комнаты высунулся Саша. Остренький нос его сухо мерцал под стать маленьким глазкам, запавшим в глубокие глазницы. Облик хоть и хранил какую-то странность, тем не менее сейчас у Саши вид был вполне мужской, даже утомленный от каких-то своих мужских забот.

— Саша, здравствуйте, — произнес Рафийад. — Вы меня помните? Я заходил в ваш дом, давно, правда.

Саша вглядывался в гостя напряженным взором, сузив дряблые веки.

— Ну… помните, мы с Сулейманом тянули барана, а вы были судьей? — подталкивал Сашину, память Рафинад.

— Ах, вот что! — Глазки Саши вдруг непостижимым образом расширились, принимая какое-то женское томное выражение, но через мгновение потухли, увяли. — Припоминаю. Но смутно, — Сашу чем-то тяготила эта встреча. — А Сулейман в ванной, подождите его, — и Саша исчез за дверью.

Рафинад покачал головой. Ну и ну. Чтобы гей возвращался в свою мужскую природу, такое бывает не часто.

Комната Сулеймана по-прежнему выглядела холостяцки. Тот же шкаф, тумбочка, кровать, старый телевизор. Прошлогодний уже календарь Аэрофлота. Ковер с видом Кавказа, на ковре фотографии родителей. Впрочем, есть и перемены… Рафинад шагнул к ковру. Рядом со снимком мужчины в папахе танцора Эсамбаева притулилось маленькое фото Инги.