— Что?

— Долго мне быть терпеливым?

— Ну, я ведь и говорю — нужно иметь терпение. — И добавила, чтобы немножко подбодрить его шутливой поговоркой: — До свадьбы заживет!

— О! — словно бы даже обрадовался он. И неожиданно для нее сказал тоже поговоркой: — Засохнет, як на собаке… — Потом вяло улыбнулся и спросил: — Значит, думаете, что может быть и свадьба?

— Обязательно. Надеюсь даже танцевать на вашей свадьбе.

Он пристально посмотрел на нее и снова, второй раз за все время, улыбнулся.

— Тогда буду терпеливо ждать. Танцуйте. Лучше всего в роли молодой, если уж дотянете меня до уровня жениха.

— Дотяну! Если уж вас потянуло на жениховство, обязательно дотяну!..

Нужно было о чем-то говорить, поддерживать его настроение, раздувать в нем слабенький огонек жизни. Да и времени для бесед было предостаточно. Пока он стал транспортабельным, прошло почти три месяца!

За три месяца они привыкли друг к другу, как брат и сестра, а чужой город им так надоел, так обоим хотелось домой, что и смотреть на все здешнее не хотелось.

Разговаривали часто, обо всем, что придет в голову, что доходило до них извне. Он начал привыкать к ее посещениям, к голосу, просил, чтоб именно она хоть несколько минут посидела у его кровати, побеседовала с ним. Однако о себе они рассказывали друг другу мало. Он оказался человеком очень деликатным и расспросами, если она сама не давала для этого порода, не надоедал.

Спросил однажды, вскоре после первого разговора:

— Так вы как же? В самом деле с Украины?

— Вроде бы так, — уклончиво ответила она.

Уловив ее нежелание распространяться на эту тему, подполковник умолк. И лишь значительно позже, когда наверняка знал, что это не причинит ей огорчения, спросил:

— А учились, заканчивали институт где?

— В Алма-Ате.

— На хирурга?

— Нет, хирургом меня сделала война.

— Так, значит, вы из Казахстана?