— Ты откуда свалился, Пауль?

Он покраснел и начал лепетать что-то невразумительное:

— Я не виноват… Честное слово, ребята, я тут ни при чем… Меня вчера освободили, но я не виноват… Это все отец…

— Как так отец?

— Очень просто — дал, наверное, взятку. Я ничего не знал. Вчера, как только принесли баланду, которую они там называют супом, меня вызвали в канцелярию с вещами…

Пауль говорил о своем освобождении из тюрьмы таким тоном, словно случилось несчастье. Вся эта история действительно выглядела чертовски неприятно — остальные продолжают сидеть, а за него папаша дал взятку, и вот тебе, пожалуйста, он свободен. Слушая его рассказ, мы тоже чувствовали себя прескверно. Столько недель мы бились, составляли письма протеста, выпустили две листовки, ходили по редакциям впустую. А тут явился богатый папенька и устроил все в два счета.

— Революционер не оставляет товарищей в беде, — мрачно сказал Неллу.

— Революционер не станет торчать в тюрьме, если есть возможность из нее выйти, — сказал Дим.

Мнения разделились. Неллу продолжал утверждать, что Пауль должен был ждать, пока его освободит солидарность рабочих масс. «Вот как! — сказал Дим. — Чтобы вытащить ребят из тюрьмы, мы бегали высунув язык по городу, собирали подписи, посещали разных проституток на улице Сэриндар — так это или не так? А теперь, когда один из наших товарищей свободен, мы делаем вид, что случилась беда. Он же ничего плохого не сделал. Разве он давал им какие-нибудь обещания? Правда, остальные все еще сидят, но я вас спрашиваю, товарищи, неужели им станет легче оттого, что Пауль снова вернется в кутузку?» — «Да что там говорить, — сказал Виктор, — мы обязаны использовать загнивание буржуазной системы. В общем, я за свободу и по случаю освобождения Пауля предлагаю выпить по маленькой, конечно за его счет». Пауль оживился и забормотал: «Честное слово, до чего же мне приятно снова быть с вами, ребята». Но тут неожиданно взорвался Дим и сказал, что никакой выпивки не будет, Пауль не должен думать, что если он его не осуждает, то это значит, что он согласится воспользоваться треклятыми деньгами папаши-капиталиста. Если у Пауля есть лишние деньги, пусть сразу отдает их в МОПР, и конец делу…

На другой день Пауль прибежал к Диму и сказал, что папаша-капиталист согласился связать нас с одним адвокатом — он демократ, почти коммунист, но очень влиятельный и может сделать так, чтобы освободили остальных ребят и прекратили дело. Дим немедленно передал об этом по своей партийной связи и получил ответ, что если адвокату не потребует от товарищей покаянных заявлений или какой-нибудь другой подлости, то милости просим — никто не будет против, если они поскорее выйдут на свободу.