А пастор Мартин прочитал один из самых удивительных отрывков из «Старика и море» Хемингуэя, потом он прочитал отрывок из биографии Шагала, который очень меня тронул. Мартин посмотрел на картины, которые висят здесь, в том числе на последнюю, которую написал Шагал. Она называется «Навстречу другому свету» и изображает его, художника, перед мольбертом, а над ним из облаков появляется, как бы для того, чтобы забрать с собой, Белла — женщина, которую Шагал любил всю свою жизнь. У него не было сил подписать выдержанную в синих тонах литографию, поэтому пятьсот экземпляров, которые были отпечатаны, несли оттиск факсимильной печати Общества Шагала с его подписью. Пастор Мартин прочитал следующие слова из биографии: «…после того как Шагал завершил работу над «Навстречу другому свету», он ушел в спальню. Он умер, сидя в своем кресле, в возрасте девяноста семи лет 28 марта 1985 года. Друзья обнаружили в его руке записку, на которой было написано: «Господи, ночь наступила. Ты закроешь мои глаза до того, как наступит день. А я снова начну рисовать — картины для Тебя — о Земле и Небесах!» А потом этот удивительный пастор положил пластинку на маленький проигрыватель и установил иглу, и вслед за этим раздалась вторая часть Концерта № 2 для фортепиано Рахманинова.

А рядом с моим букетом роз и цветов, которые принесли остальные присутствовавшие, в вазу был воткнут целый стебель с орхидеями, а на красной ленте золотыми буквами было написано: «С Любовью — Анна Фер». Орхидеи были любимыми цветами Натали. Мне никогда не забыть все это. С тех пор Анна регулярно ходит на маленькое кладбище здесь наверху, сажает цветы на могилу с урной и следит за тем, чтобы там всегда был порядок…»

— …нет, нет, я давно принадлежу господину Фаберу. — Ее голос вывел Фабера из его задумчивости. Он посмотрел на нее. — Он ведь будет отсутствовать не вечно. Он вернется домой. И тогда он привезет с собой эту фрау Мазин и мальчика, и тот снова поправится. Я твердо в это верю… — Ее голос задрожал. — Итак, рулетики, — быстро добавила Анна Фер. — В половине второго. На террасе. — И она вышла из комнаты.

— У тебя тут есть сокровище, — сказал Маркс.

— Да, — сказал Фабер.

После этого в комнате стало на некоторое время тихо.

Наконец Маркс заметил:

— Положение катастрофическое, но не безнадежное. Ты только должен всегда иметь это в виду. Я составлю для тебя четкий план. Что ты можешь себе позволить, а что нет. Аренда этого дома стоит дорого. Но ты должен его сохранить! Анна права! Если все сложится удачно, ты сможешь жить здесь с Мирой и Гораном. Тогда все будет дешевле. Но до этого еще далеко. Ты непременно должен сохранить Анну и оплатить все, что потребует лечение Горана, и то, что вам понадобится в Вене. Но с этого времени никаких пожертвований, ссуд и дотаций, кому бы то ни было! С этим конец, то же касается цветов, подарков и вспомоществований — не важно кому. Пусть продолжают лизать твою задницу, эти кровопийцы! — Маркс внезапно понизил голос. — И, если только у тебя получится — прости, Роберт! — постарайся снова начать писать. Может быть, тебе удастся.