Впрочем, чего было ждать от южан, если родной брат смотрел на него свысока. Даже сейчас. И не было слов, чтобы объяснить, сколько Тенрик для него сделал. И всегда мало, всегда не то!

Он снова зажмурился, прогоняя вскипевшую обиду.

— Я тебе кое-что принёс. Шею только не тяни, чтобы не приметили.

Осторожно, чтобы движения не были видны со спины, Тенрик извлёк из складок одежды кожаный мешочек величиной с детский кулак. Внутри шуршали сухие ягоды.

— Ландыш, волчье лыко и северный борец. Прижился на родительском кургане, представляешь?

Шейн не повернулся, но скосил глаза, и его лицо оживилось.

— Ты всегда был заботливым братом, — усмехнулся он.

Мать смогла избавить отца и сестру от надругательств и мучительной, позорной смерти. Тенрик сделает то же для Шейна. Он принес ему дар, который наконец будет принят. Через себя переступил — в который раз! — но принёс.

— Встань-ка сюда, к окну! — бросил вдруг Шейн. — Слышишь? Люди приходят каждый день. Стража гоняет их, а они всё равно приходят. Я уже легенда, брат. Жив только для дураков вроде вас с Дарвелом. А теперь скажи, могу я принять смерть втайне от всех? Могу не покрасоваться напоследок? А, что я. Тебе не понять. Ты как жил серо и скучно, так и помрёшь.

— Они… хотят, чтобы я держал меч, — беспомощно прошептал Тенрик.

— Ах вот оно что. Что ж, если моя смерть заставит тебя взяться за оружие, она точно будет не напрасной.

— Я не мать. Я не смогу…

— Она так и не увидела, как я проиграл. — Шейн устремил взгляд сквозь решётку, и Тенрик готов был поклясться, что он снова видел последнее прощание с матерью. — Умерла, думая, что я спасся и буду тихо-мирно жить в убежище. В её памяти я остался победителем. Как думаешь, стоило ради этого бросить своих людей в разгар боя?

— Она не пожалела жизни ради тебя, — сказал Тенрик, пряча упрёк.

— О да, она любила меня больше вас всех, — ухмыльнулся Шейн. — Знаешь что, братец? Сделай хоть что-то, чтобы тебя запомнили, как Эслинга. Только возьми пару уроков у Дарвела — ты ж в жизни не резал никого, кроме овец. И это, расскажи детям, что у тебя был брат и он умер достойно, ну как нам рассказывали про всяких героев. А теперь убирайся, пока не раскис! И отраву забери!

— Завтра тебе отрубят голову всем на потеху, — выговорил Тенрик. — И Эйлин там будет, и граф, все! Они убьют тебя и пойдут пировать и радоваться.

— И ты первым поднимешь кубок, не так ли? Ты хотел мир на Севере — получи же!

— Не хотел! Не такой ценой!

— Другой не бывает. Я свою заплачу сполна.