— Чего ты, линду моя?

Луиза с трудом отвела взгляд от бездны, которая сверкала ласково искрящимся льдом.

— Чего ты, птица перелетная? Он дурьяк набитый! Во-он как его погнали!

Демьяна и в самом деле провожали комьями снега, палками и такими словами, что хоть уши затыкай. Особенно старался ряжинский Юрий, на дядю своего так и кидался волчонком. Айно не сразу поняла причину такой глухой вражды, а потом догадалась: в голове этого одиннадцатилетнего мужика еще сидели материнские проклятья, посылаемые на голову Демьяна, еще не забылась родственная рознь, отделившая братца Демьяна от брата Кузьмы. Ряжинский оботур непримиримо наскакивал:

— Нечего! Мордаху разъел, так, думаешь, и герой?

Демьян решил поскорее отделаться от настырного племянника. В санки, домой! Пустив лошадь вкруг церкви, на прежний свой череповецкий след, он крикнул только Айно:

— А все-таки ты приезжай ко мне!

Эта запоздалая назойливость совсем ее рассердила. Прокричала она ему в поход прежнее, теперь уже ненужное:

— Дурьяк набитый! Я не буду твоя акку, ты не будешь мой укку! Скатертью дороган! Проваливай!

Быстро уносили санки человека, который неизвестно зачем приезжал и неизвестно чего искал…

3

Так быстро побежала с угориц вода, так тяжко вспухали окрестные ручьи, что Федор забеспокоился о своих рыбарях. Надо было самому съездить посмотреть, как-то они живут. Рыбы, если наловилась, привезти, да и уши Юрию заодно надрать. Марыся, больная и обиженная, ему наказывала: «Без Юрки не приезжай смотри». Сколько он потратил на уговоры этого оботура там, в церкви, — поп молчуном показался бы. Уши-то драть надо было тоже умеючи, иначе вместе с ушами и сам оботур убежит. Но как бы там ни было, Юрий сидел в санях и ехал домой. Федор посматривал на него, а думал о еще более трудном — о рыбарях. Не погубит ли их жадность?

Он хотел уже было вместе с Юрием снять со льда и рыбарей, да Айно ни в какую, уперлась: самая рыба, председатель, зачем домой? Ее ласковое упрямство всегда сбивало с толку, да и права Айно: держит еще лед, а рыба ловится так, что они, продлись лов еще дней десяток, и план выполнят, и ледник колхозный втихомолку набьют. Под посевную как найденная, пахарям хороший приварок. Не мог он против таких доводов устоять, но сейчас, когда уже порядочно отъехали и под Веретью вся угорица зашумела ручьями, он вновь забеспокоился. Ведь если лед еще и держит, так его водой заливает, а обутка у рыбарей какая? Валенки, обшитые резиной, у одной только Айно и есть сапоги. Но рыба, которую они с Юрием увозили, была так хороша, что страхи быстро забылись. А тут еще Юрий возьми да скажи: