– Да, конечно, я как раз не успел убрать ручку.

Пока он расписывался на салфетке и оставлял хвалебный отзыв в книге жалоб и предложений, сияющий официант спросил:

– Над чем сейчас работаете?

– Над многим… – не отрываясь ответил Зарёв. – Я обычно весь год что-то делаю, а под Новый Год это что-то выходит. Потому что конец года – мощный стимул что-то закончить.

– Значит, интрига?

– Интрига, – серьезно ответил поэт и протянул книгу с отзывом.

– Спасибо, спасибо.

Но радость официанта встретила лишь жесткие серые глаза и протянутую салфетку с какой-то надписью. Он взял ее и быстро ушёл к барной стойке, не понимая этой резкой смены настроения. Николай просто хотел в тишине попить кофе и подумать о своём. Он тяжело вздохнул и принялся за завтрак.

«Я только увидел тебя издалека и улыбнулся. Я не часто улыбаюсь. По-настоящему. Ты в толпе людей, тебя легко потерять в этом водовороте юбок и брюк. Но только не мне. Я даже не смотрю на писаных красавиц вокруг, которые будто сошли со страниц популярных журналов. Они – ничто. Их улыбка похожа на раздавленную ногой розу на шумном бульваре в погожий апрельский день. Я, кстати, опять без цветов. Я знаю, что они будут лишними. Ты знаешь, что они будут лишними. Говорят, завтра уже выпадет снег. Начало октября. Сегодня прекрасная погода. А я всё смотрю на тебя. Заметив меня, ты тоже улыбаешься и ускоряешься, будто убегая от чего-то. Может быть от серых будней, может, от надвигающихся туч, которые мы заметим только тогда, когда они нависнут над нами, а может ещё от чего-нибудь. Привет, мы будем счастливы всегда.

Сегодня я потерял друга. Сегодня умерла моя собака. Сегодня этот мир покинула моя бабушка. Сегодня именно этот день. Сегодня наступает всегда. И не важно, жив ты или умер. Сегодня всегда было и будет. Я ненавижу похороны. Особенно близких мне людей. Я не хочу видеть толпу рыдающих людей в костюмах, которые они иногда одевают на парад в высшие для себя круги, пусть их чувства даже не подделка. Хотя кто знает, из-за чего мы плачем на таких траурных мероприятиях в большей степени: от чувства невосполнимой потери или из-за острого ощущения собственного конца, который неумолим, ведь смотрите, этот человек уже лежит в гробу, хотя на прошлой неделе был тёпленьким центром жизни. Завтра я умру.

Моя голова опускается на ковёр из листьев, которые громко хрустят и шелестят на ветру. Ты ложишься рядом.

– Какое небо…– говорю я.

С ближайший деревьев на нас падают, медленно кружась в воздухе, листья всевозможных цветов осенней палитры.

– Да, оно красивое,– говоришь ты.