Каждый час в этом и без того «замечательном» месте тянулся особенно долго и мучительно, оставляя Марка наедине со своими мыслями, разъедающими мозг и душу. И все чаще на ум приходило пророчество Курта, желание прислонить к своей головушке бездумную железяку и представить всему миру свои шальные мысли обо всем на свете, вместе с кусками своих мозгов. Образы этого ритуала были постоянными гостями его разума, кроме всех прочих болезненных воспоминаний. Курт, Ангела, боль жизни, боль потерь, подлость этого мира, безжалостность проклятой судьбы, тотальная несправедливость – ничего хорошего нет на этом свете, черт меня побери. Нет, и не будет!

Но как же все-таки прекрасен этот пистолет. Маленький, тяжеленький, выполненный с величайшей точностью и аккуратностью. Будто ювелирное изделие или швейцарские часы. Возможно, это самая прекрасная механическая штуковина во всей этой стране. И почему раньше у меня такого не было, думал Марк, день ото дня вытаскивая свое сокровище из тайничка и лаская его взглядом. Скоро, очень скоро наступит та самая секунда просветления, когда я схвачу тебя уверенно и крепко и без единого сомнения воспользуюсь твоим невероятным навыком ставить жирные красные точки. Нужно лишь выждать время и чаще склонять мысли к этому. Все остальное придет само собой.

***

Еще несколько дней спустя полутрезвой жизни захотелось оглянуться вокруг. С переменой места для Марка стало неразрешимой задачей ложиться, как принято нормальными людьми, вечером и вставать утром. Все-таки разница в часовых поясах, по сравнению со штатовскими, была колоссальная. Потому, безвозвратно скомкав ритм жизни не без помощи алкогольных примочек, Марк подчинился своему особому графику.

Около шести часов вечера он покидал постель, шел ужинать в ресторан на первом этаже, а затем выпивал в номере перед телевизором, где просматривал видеокассеты на китайском языке, но с субтитрами на английском. Иногда просто с глупым видом листал китайские телеканалы, ничего от них не ожидая. Главное, чтобы мельтешило перед глазами. Под утро, обычно часа в четыре, в разуме Марка просыпалась загадочная сила, пробуждавшая его размять ноги. И однажды он отважился прогуляться за границы отеля, по окружавшей городишко сельской местности. Финишировал он примерно в десять-двенадцать часов дня, когда просто отрубался в одежде, развалившись в кресле после завтрака. Сам того не понимая как, но вечером снова обнаруживал себя в кровати, к тому же одетым.

Чуть позже утренние прогулки стали для него самой обязательной частью суточного цикла. Вернее сказать, самой терпимой. Несмотря на ранний час, сельская жизнь в это время уже начинала закипать. На пути ему встречались пастухи с коровами, кто-то что-то вечно копал или полол в полях, окружавших местные дороги. Или просто шел мимо быстрым шагом, не зная, стоит ли выдавить из себя приветствие столь необычному субъекту.