– Прекраснейшей не понравилась статуя? – бормотал ваятель, не смея поднять глаз на Нефертити.

– Ты хочешь похвалы?

– О нет, возьми мой подарок, это будет для меня величайшей наградой.

– Нет! – твердо сказала царица.

– Но почему? – твердо сказала царица.

– Потому что ты жесток и неразумен!

– Я?..

– Что означает эта надпись? – строго спросила царица. – Зачем ты ее сделал?

Тутмес был похож на рыбу, оказавшуюся на берегу.

– Это не надпись, – нашелся, наконец, ваятель. – Это украшение…

– Ты величайший мастер, скульптор Тутмес, ты создал величайшее изваяние из всех, какие мне приходилось когда-либо видеть. Оно переживет нас на тысячелетия, но я не приму этот дар.

Тутмес хотел возразить, но не знал, что сказать, и только сделал несколько невнятных движений руками.

– Ты не поэт, Тутмес, ты ваятель, – тихо произнесла царица. – И слишком честен, чтобы скрывать свою ложь.

Скульптор застыл.

– Да, – она небрежным жестом указала на иероглифы у подножья статуи. – Это не египетские знаки, но их смысл мне понятен.

И с этими словами, резко развернувшись, она вышла из мастерской.

Скульптор, увидев, как хлопнула за нею дверь, в ужасе уставился на злополучную надпись, которая, казалось, на глазах менялась, переходя в понятные символы:

«С тобой мне жизни не будет,

Как нет ее без тебя», – прочел он.

А потом перевел взгляд на изваяние, и внезапно совершенная скульптура показалась ему такой жалкой и уродливой, что он схватил какой-то инструмент – подобие молотка – и со всего маху опустил на правую руку статуи. А когда рука, отколотая и безжизненная, со стуком упала на пол, ему вдруг пригрезилось, что он причинил своей возлюбленной невыносимую боль. Даже стон померещился ему в тишине павильона. Он взглянул себе под ноги и ужаснулся: живая и кровоточащая рука лежала на полу, отсеченная почти до самого плеча…