– Мне ли не понимать этого, мой божественный супруг!

– И все же я вижу скорбь в твоих глазах. Что-то тебя мучит. Расскажи мне. Я пойму все и помогу тебе.

Нефертити провела рукой по воде, посмотрела, как стекают с пальцев и падают на гладкую водяную поверхность бесцветные капли, и негромко сказала:

– Мне жаль, о фараон, что я не могу избежать этого разговора.

– Я не понимаю тебя.

– Когда понимание посетит твой разум, в нем не будет необходимости. Думать надо до того, как все свершится, нужно стремиться избежать неотвратимого. Некоторые объяснили бы это лучше, но бремя сегодняшнего разговора лежит на мне. Тем более, что нет рядом никого, кто мог бы сказать тебе то, что скажу сейчас я.

– Я готов выслушать тебя, – произнес фараон, не совсем понимая слова царицы.

– Да, ты готов, и ты услышишь все. Тебе принимать решение! – Нефертити подняла на него глаза, полные слез. – О, сын Атона! Твой отец осквернен, он взывает к твоей помощи, и ты должен свершить невозможное. Все зависит от твоих решений и твоей воли, – царица встала и прошла несколько шагов в сторону выхода.

Но именно в тот момент, когда Эхнатон подумал, что она уходит, Нефертити резко обернулась и быстро подошла к нему.

– Ты заботишься о деле великого Атона? Но что делаешь ты и что совершают твои приспешники? Неужели ты не замечаешь, как все дальше и дальше отходишь от бога, даровавшего тебе такую необыкновенную судьбу, такую миссию?

– В чем же тебе видится мой отход?

– Ты спрашиваешь меня? Но разве у тебя мало советников и льстецов, способных уничтожить любое праведное начинание? Твой высший сановник Нахпаатон значит для тебя гораздо больше самого Атона, а лживые «уста» Туту заставляют забыть обо всем, в том числе и о правде, которую ты провозгласил единственным законом.

– Я слушаю тебя, – спокойно произнес фараон.

И Нефертити продолжила:

– Я еще помню время, когда ты, увлеченный идеей всеобщего счастья, смел с лица твоей страны все предрассудки. Ты проповедывал, что пирамиды древних – это преступление, бессмысленные людские жертвы. Ты утверждал, что человеку нет необходимости возводить посмертные храмы, потому как умерший ни в чем не нуждается. Но что ты делаешь? Ты строишь гробницы в горах близ Ахетатона для себя и всей нашей семьи! Не боишься ли ты упреков в том, что предаешь собственные идеи?

– До сих пор никто не осмеливался упрекать своего фараона! – Эхнатон был сдержан, как никогда.

– Кто подсказал тебе заново написать историю своей страны? Ты придумал собственное прошлое и нашел живых свидетелей несуществующих событий! В Уасете живет твоя мать, которая никогда не была твоей матерью. Начальник колесничего войска Эйе женат на моей кормилице, с которой я даже не знакома.