«Отец Паисий, это не самоубийство… Это за Карамазова. Это я…»

Дальше шло что-то написанное уже чернилами с кровью и настолько заляпанное и залитое кровавыми потеками, что прочитать было невозможно. Только в самом конце Иван все-таки смог разобрать: «… отпойте как положено христьянина…» И уже видимо теряя вместе с кровью последние силы, он все-таки улегся на пол «как положено», да еще и взял в рот холодеющими губами нательный крестик. Отец Паисий был духовником Калганова, поэтому он и обратился к нему в свою последнюю минуту. «Точно подгадал – и посылать незачем», – подумал Иван, зная, что сегодня отец Паисий должен будет прийти на субботнюю всенощную. Он это делал по договоренности еще с прошлым тюремным начальством, считая своим долгом окормлять тюремную паству. «Отпойте, как положено…», – как-то ярко и остро бросалось в глаза, словно именно в эту фразу перетекла безнадежная отчаянность Калганова, смирившегося с тем, что спастись ему уже не удастся. «Отпойте, отпойте – отпоем, отпоем…», – застучало в мозгу у Ивана, и он все-таки послал посыльного солдата в монастырь к отцу Паисию, предупредив его запиской о случившемся. Кстати. Написал он свою записку тут же и тем же пером и теми же чернилами, что и Калганов. Чернилами, смешанными с кровью. Да и лист, точнее кусок листа оторвал от края, не до конца пропитанного кровью, где еще можно было оторвать. А написав, он зачем-то обмакнул большой палец в уже загустевшую на крышке стола Калгановскую кровь и поставил им оттиск вместо подписи. Это уже было совсем лишним и фантасмагоричным, но Иван это сделал с каким-то даже убеждением, словно по-другому и нельзя.

Однако фантасмагории на этом еще не закончились. Когда фельдшеру удалось наконец, разоблачить грудь Калганова от пропитанной кровью сорочки в ее внутреннем кармане было обнаружено письмо. Это было письмо от Катерины Ивановны и адресовано оно было Ивану. Можно было только догадываться и строить предположения о том, как оно попало к Калганову. Скорее всего от того же Муссяловича. Очевидно, был какая-то договоренность у них о том, как и при каких обстоятельствах он должен будет передать это письмо Ивану. И Иван понял это, когда читал само письмо: оно предполагало удавшееся покушение на Ракитина с его смертью и при этом безнаказанность Муссяловича. Но ни того, ни другого не удалось. Ракитин остался, хотя и тяжело раненым, но живым, а вот Муссяловича уже не было на этом свете. Правда, Калганов об этом не знал. Но письмо было написано именно с такими предположениями. Сейчас ниже будет приведен его полный текст. Только одна маленькая, но очень символическая подробность – оно тоже во многих местах было пропитано калгановской кровью.