Клюзере слушал с возраставшим вниманием.

— Эта пропаганда, — продолжал Рауль Риго, — принудит императора заявить снова свои требования о вознаграждении, которого Бисмарк никогда не даст ему, — прибавил он с улыбкой, — вследствие чего соглашение с прусским министром станет невозможно. Это первый шаг, ибо, — сказал он убедительным тоном, — этот феодальный Кавур из Германии есть наш истинный и серьёзный противник: в его руках громадная сила и воля употреблять эту силу; он имеет способность постигать идеи, посредством которых управляют народом и отнимают его из наших рук; с ним Наполеон не должен быть в союзе. Наполеон должен оставаться изолированным во Франции и попасть в наши руки! — прибавил он с улыбкой, полной ненависти и холодного презрения.

— Дальше? — спросил Клюзере.

— Дальше — эта игра вскоре доведёт до того, что национальное обаяние в руках императорского правительства обратится в дым, и тогда этот блестящий барак рухнет, как гнилое здание, или же в последнюю минуту, в припадке отчаяния, объявят войну, что, быть может, ещё лучше, потому что будут разбиты, а разбитая империя есть начало нашей эры.

Клюзере молчал в глубокой задумчивости.

— Остаётся русский император, которому показывают заманчивые надежды на отдалённом востоке. Но, кажется, он не слишком расположен к французскому союзу, ему сделали несколько неприятностей — эти премудрейшие адвокаты Флоке, Араго и прочие, мечтающие о нелепой средневековой польской национальности, оказали нам добрую услугу.

— Я слышал об этом, — сказал Клюзере, — в клюнийском музеуме и в…

— Если встретить русского гостя криком: Vive la Pologne ![77], то, надеюсь, он ещё менее будет расположен к французскому союзу. Но если этого окажется мало, то…

Он замолчал с ледяной улыбкой и шёл несколько минут в задумчивом молчании.

— Всё, сказанное вами, поразило меня, — сказал Клюзере, — я подумаю обо всём этом, — однако как думаете вы достигнуть организации, которая станет действовать в последнюю минуту и будет управлять электрическими батареями? — прибавил он с невольной улыбкой.

— Основания организации готовы, — отвечал Рауль Риго, — международная ассоциация существует и с каждым днём распространяется.

— Международная ассоциация! — вскричал Клюзере с презрительным смехом. — Эта ассоциация, которая покорно ест из рук императорского правительства, не хочет и слышать о политике, желает защищать и чтить семейство и собственность, которая никак не может подняться до принципа считать землю и почву общей собственностью, и вы хотите уничтожить старое общество при помощи этой организации? Я видел её действия в Лондоне, где она более развита, чем здесь, здесь, где Толен, Фрибург…