Он опять взглянул на часы.
— Пора, — произнёс он с глубоким вздохом.
Болезненное выражение явилось на его лице.
— Какое мучение, — прошептал он, — этот смотр, эти часы, проведённые верхом на лошади, ценой каких забот и мучений покупается этот блеск на высоте земного могущества!
Он позвонил. В дверях во внутренние комнаты появился Феликс.
— Одеваться! Парадный мундир! — сказал император и отправился в свою уборную.
Граф Бисмарк сошёл в сопровождении генерала Фаве с лестницы и сел в свою карету.
— Мне очень жаль его, — сказал граф, откидываясь на подушки, — в нём много привлекательного, и, в сущности, он ведь сильно одарён от природы. Общественный строй в Европе многим обязан ему, хотя, правду сказать, он вызвал много опасных элементов, с которыми не так легко совладать. Как жаль, что он не может возвыситься до ясного понимания условий, до великих, плодотворных мыслей! Опять начнётся вымаливание того или другого вознаграждения: он желал бы иметь Бельгию, чтоб удалить орлеанский дом от пределов Франции. Я всё это выслушаю и буду молчать. Он желал бы помочь объединению Германии, чтобы подчинить её своей воле и получить вознаграждение — ошибается! Ибо я лучше предоставлю будущему незаконченное дело, чем куплю у Франции за такую цену объединение Германии! Какая неуверенность, если спрашивает у меля совета, как управлять Францией! Он хочет ввести конституцию, — сказал граф, улыбаясь, — и однако ж только сильное самодержавие может совладеть с этой вечно волнующейся французской нацией и сделать её могучей, сильной. Я считал почти несправедливым советовать ему конституционный опыт, но мог ли я дать ему совет, исполнение которого сделает Францию сильной и могущественной, ибо я хорошо вижу, что всё это рано или поздно окончится войной — жестокой, племенной войной?
Он задумчиво смотрел на оживлённую народом набережную, по которой ехал к предместью Сен-Жермен.
— Но я успокоил свою совесть, — говорил он далее, — указав ему исправительное средство: обладая последним, он может встретить все опасности, могущие возникнуть для него и для его династии из конституционного правления. Если он последует моему совету, — продолжал граф Бисмарк, улыбаясь, — то силы Франции будут связаны конституционным взаимодействием, по временам, когда его станет охватывать возрастающее движение, он совершит больший или меньший