Скари пошел к пастушку. Это был долговязый малец в рваном армяке и серой шапке, с бичом на плече. Скари к нему обратился:

– Здравствовать тебе!

– Здорова, – отвечал малец, глядя то на Скари, то на варягов на берегу и ладью.

– Нам нужен корм, – сказал Скари. – Купить. Хлеб, мясо.

– Этта… ну-у-у… – тянул малец, – не вем… не чую… К тяте иди.

И он указал кнутовищем на крайнюю одрину. А из нее уже выходил мужик в пегой бороде, в душегрейке, глядел, прищурясь.

Скари и с ним поздоровался, тот отвечал. Скари прошал о пище. Мужик откашливался, приподнимал шапку и чесал голову.

– Нету ничаво для торгу, – отвечал он. – Самим бо токмо-токмо.

– Мы заплатим, после ты сможешь все купить, – сказал Скари.

Мужик кхакнул, изобразил улыбку.

– Э! Иде той торг-то?! Леса кругом…

И он повел рукой с большой ладонью, приглашая гостя посмотреть на стены боров.

– Надо соглашаться, – сказал Скари.

– Ни, не мочно, – уперся мужик, качая головой. – Вот разве яблоков возьмитя… – И он указал на яблони в круглящихся яблоках.

То ли мужик цену набивал, то ли и вправду лишнего не было…

Скари окликнули варяги. Он им отвечал. И тогда варяг Хав, темноволосый, сероглазый, тот, у кого отрубили ухо, быстро направился к коровам. В руке он сжимал боевой топор. Малец стоял как вкопанный и таращился на него. Хав подошел вплотную к белой корове в черных пятнах, угрюмо воззрившейся на него, перехватил топор обеими руками, размахнулся и ударил, норовя попасть по голове, но корова метнулась в сторону, и топор только снес ей рог. На подмогу ему побежали еще двое.

– Оле!.. Оле!.. – кликнул мужик. – Што ж вы творитя?!

Но те кинулись за убегающей коровой, нагоняя ее и нанося ей удары мечами и топорами. Корова страшно заревела. Резко обернулась, поводя окровавленными боками, грозя одним рогом. И тот Хав снова нанес ей удар топором. На этот раз лезвие угодило точно в лоб, и корова, взревев, рухнула на передние ноги. Стоявшие слева и справа варяги снова вонзили в нее мечи.

– Да што жа та!.. – задохнулся мужик, не находя слов.

Но увидев, что корове уже ничем не помочь, он повернул и пошел прочь. Из одрины выбежала баба. Увидав, что случилось с ее кормилицей, запричитала. Но мужик сгреб и затащил в одрину и захлопнул дверь. Но за ним уже шли варяги, они тут же выбили дверь и ворвались внутрь. Другие пошли к соседней одрине. Снова стало слышно голошение бабы. Завизжала, кувыркаясь в кровавом круге, собака. Заколотую корову быстро и ловко свежевали. Другие ломали плетни и складывали на берегу. Вили Вак велел Спиридону выходить и зажигать костер. И Спиридон перелез со своей колодиной из ладьи на берег, высек искру, запалил дрова из плетней. Варяги рубили коровью тушу и нанизывали на колья куски мяса. Другие тащили с огородов капусту, огурцы, зелень. Сыскались в одринах и ушаты с квасом. Все пили. Из одрин никто не показывался. Всюду ходили варяги. Пастух так и стоял, будто окаменел. Из одной одрины выгнали двух мужиков, пожилого и молодого, и дверь заперли. Донесся глухой бабий визг. Варяги у костра с вертелами ухмылялись. Мужики те двое топтались, озираясь по сторонам. Видно, все происходящее мнилось им сатанинской забобоной. Токмо мир царил над Дюной…