Белобрысые мальцы таращились на уходящих с топорами, мечами и копьями мужиков, некоторые и щиты прихватили. Глядели на ладью с драконьей головой, на Спиридона с обрезанными обгорелыми волосами…

И в веси началась татьба. Высоко залаяли собаки. Послышались крики. Потом бабий визг.

Лица мальцов враз стали цветом в их волосы. Глаза отемнели, расширились. Спиридон встал, подобрался со своей колодиной к носу и жестами стал показывать мальцам: уносите ноги! Прячьтесь…

А те глазели на него и в сторону веси. Держали свои дурацкие удочки. Наконец глянули друг на друга, положили удочки и медленно пошли по тропинке вверх. Спиридон им махал в сторону, чтоб уходили в сторону, мычал… Но те как завороженные шли вверх.

А сверху катился оглашенный бабий вопль. Видно, теперь уже все варяги ринулись в одрины.

Хав морщился то ли от боли, то ли оттого, что слышал и не мог присоединиться к товарищам. Он вращал воспаленными красными глазами. Вдруг что-то кликнул, обратив продолговатое лицо к небу. Мутно глянул на Спиридона. И Спиридон ясно узрел: то бысть взгляд обреченного.

Взгляд Хава блуждал по берегу, по ладье – и остановился на маленькой веже, откуда появилась Нагме. Что-то бормоча, он поднялся и направился к ней. Спиридон следил за ним. Нагме тут же скрылась. Но Хав уже не останавливался, он пробрался к ее веже и полез внутрь. Послышался голос девицы. Спиридон дико озирался, ища какое-нибудь оружие. Но варяги забрали все топоры и копья. Нагме закричала:

– Ман намехоам!.. Намехоам!..

Спиридон тащился туда со своей колодиной.

– Шома хуб нисти!

Ни ножа нигде, ничего…

– Беман комакь конидэ!

Спиридон зарычал, схватился за торчащие ноги Хава со спущенными портами, тот дико оглянулся, лягнул Спиридона. Но Спиридон цепко ухватился, и Хав вылез из вежи, миг взирал красными, вращающимися яро глазами на него и тут же выдернул нож и выкинул руку. Спиридон отшатнулся и сел. Варяг неловко переставил ноги со спущенными штанами и торчащим упруго удом с набухшими яйцами и снова ударил, но Спиридон вовремя схватил свою колоду и защитился. Нож глубоко вошел в колодину.

В груди варяга заклокотали ругательства.

Спиридон вскочил и кинулся назад, волоча колодину. Хав бросился за ним, но упал, запутавшись в штанах, и ударился своей гниющей раной о борт. Воздух сотряс рев. Из раны хлынула кровь с гноем. И Хав внезапно умолк и перестал шевелиться. Спиридон глядел на него, тяжело дыша. Что оставалось? Поднять колодину и размозжить эту образину?! Спиридон подтянул колодину за веревку, поднял ее. Сделал шаг. Но так и не мог решиться.