– Молчите!.. Не глупец ли вы? Неужели король потребует к суду родную мать? Самое лучшее для вас – бегство. Или вы хотите попасть в Бастилию, чтобы там, среди голых стен темницы, проклинать весь век тот час, когда вы не сумели покориться неизбежному? Предоставьте Небу отмщение, а сами позаботьтесь о несчастных, которым пришлось бы поплатиться еще хуже вашего, если бы вы были арестованы.

Лицо Уолтера побелело как мел, а его глаза горели так мрачно, как будто горе точило ему сердце.

– Я вернусь назад, – сказал он, – когда Филли умрет или выздоровеет. Я вернусь обратно, вы судите верно: теперь я не вправе умереть; моя жизнь принадлежит этой несчастной, которая пострадала из-за нас.

На следующий день по всему Парижу распространилось тревожное известие, что король опасно заболел. К англичанам пришло письмо от Марии Стюарт.

«Бегите, – писала она, – я не могу защитить вас. Много слез пролито мною, но самыми горькими были те, которыми я оплакивала ваше несчастье. Бегите, потому что этого хочет Гиз! Я не могу отомстить за вас; мой дорогой супруг болен, и я трепещу за каждого, кого люблю, с той поры, как узнала, что люди, верные и преданные мне, навлекают этим на себя несчастье. Да сопутствует вам Господь, и если моя молитва дойдет до Неба, то – верьте – я готова на всякое искупление, лишь бы утешить вас этою ценою. Покиньте Францию, милорды! Рука Екатерины хватает далеко…»

Несчастной государыне было суждено проливать в скором времени еще более горючие слезы.

Болезнь короля делала стремительные успехи. Уже через несколько дней его понадобилось напутствовать Святыми Дарами.

При несчастном Франциске не было никого, кроме плачущей жены. Екатерина уже совещалась с Гизом насчет регентства: врачи объявили, что король безнадежен, так как по необъяснимой причине у него в ухе образовался нарыв.

Вдовствующая королева, кажется, предвидела сыновнюю смерть, когда пророчила «неожиданное несчастье». Не была ли она ее виновницей? Так или иначе, но, по крайней мере, исторически известно, что при умирающем короле не было никого из близких, кроме Марии. Ее слезы орошали его бледное, страдальческое лицо. Вдруг она громко вскрикнула и упала без чувств. Франциск отошел в вечность.

«Король умер!» – послышался троекратный звонкий возглас с балкона Луврского дворца, после чего раздался ликующий клик: «Да здравствует король!»

Герольд возвестил собравшейся несметной толпе народа о смерти Франциска II и восшествии на престол Карла IX под регентством Екатерины.

У трупа стояла на коленях Мария Стюарт и молилась в своей безграничной скорби. Она целовала бледные, холодные губы мертвого супруга и гладила его волосы.