Это было письмо от герцога Гиза.

«Пощадите пажа! – писал он. – Король хочет видеть его не далее как сегодня!»

Она подала знак палачам, привинчивавшим тиски, отойти в сторону и показала несчастной Филли послание Гиза.

– Вот кого должна ты ненавидеть, – прошептала Екатерина, – он предал тебя. Откажись от своих слов, и я буду милостивее, чем герцог, которому ты служила с такой преданностью!

Филли прочла письмо, и трепет ужаса пробежал по ее телу; не только Екатерина мстила ей, но даже человек, который был обязан ей признательностью, презренно предал ее.

– Первую степень! – крикнула Екатерина палачам и, когда они притянули тиски, которые должны были смять кости рук несчастной девушки, повторила свой вопрос, с которым раньше обратилась к Филли.

– Меня провел в Лувр герцог Гиз, – простонала Филли, – он предал меня вам.

По данному знаку тиски нажали, кости хрустнули.

II

Но оставим это мрачное подземелье с возмущающими душу сценами и перенесемся в покои короля.

Мария Стюарт добилась приказания короля, о котором Гиз известил Екатерину. Сэррей и Уолтер Брай, как только были выпущены на свободу, тотчас же поспешили к герцогу, чтобы узнать о судьбе пажа.

– Я должен был пожертвовать им ради вашей свободы! – сказал Гиз легкомысленно, не обдумав, что Брай и Сэррей могли привлечь его за это к ответственности; но они узнали уже от камердинера, что сделал паж для их спасения, и узнали также, что герцог послал его к королеве Екатерине.

– Возьмите мою жизнь, но спасите ребенка! – воскликнул Уолтер.

Но все его мольбы и угрозы не помогли; герцог объяснил, что ничего не может сделать, что он предал Филли королеве Екатерине.

Оба англичанина бросились к Марии Стюарт, чтобы у ног ее молить о помощи для спасения Филли. Они встретили у королевы Дадли, который молил о спасении Фаншон.

С ужасом услышала Мария, как Екатерина хотела умертвить Фаншон, узнала, какие ужасы творятся в подземельях Лувра, и видела, как ее друзья дрожали за судьбу своего пажа. Не медля ни минуты, она побежала к королю и со слезами на глазах стала молить его о королевском приказании вырвать несчастную жертву из рук убийцы.

Франциск, покачав головой, сказал:

– Это моя мать! Я не могу употребить против нее насилие.

– Она – враг твоей короны. Покажи свою власть, дорогой Франциск!.. Я возненавижу тебя, если ты попустишь такое позорное деяние. Я не требую, чтобы ты заковал в цепи ту женщину, которая руководила заговором против тебя и посягала на твою корону, но я прошу тебя только воспрепятствовать ей в преследовании верных тебе и мне людей.